"Феликс Дымов. Аленкин астероид (Сб. "Мир приключений" 1980 г.)" - читать интересную книгу автора

бочком: ему же безразлично, какой стороной повернуться! Про таких худых у
нас во дворе говорят: "Выйди-из-за-лыжной-палки!" И вообще у дяди
внешность не космонавтская. Уж на что я привыкла, а и то посмотрю на его
бескровное голубое лицо - сразу хочется подставить человеку стул! Если бы
не парадная форма, не значок Разведчика, ни за что бы не поверила, что
девять лет из своих двадцати восьми он уже летает в космосе. Вот такой у
меня дядя!
- Смотри, Алена, кого я тебе в гости привел! - сказал папа. - Рада?
- Еще бы! Здравствуйте, дядя Исмаил! - закричала я.
И запрыгала вокруг него, будто он - новогодняя елка. Я люблю своего
дядю и всегда радуюсь его приходу.
Дядя Исмаил поднял меня за локти, чмокнул в лоб и так высоко подкинул
под потолок, что бедная Туня ойкнула, сорвалась с места, подхватила меня
там, наверху, всеми четырьмя ручками и мягко опустила на пол подальше от
дяди. Потом запричитала:
- Всё-всё-всё! Теперь ребенка до утра в постель не загонишь!
- Не ворчи, бабуля! - дядя Исмаил хлопнул ее по покатой спине. -
Выспится, успеет. Куда спешить?
- Жить! - разъяснила Туня тонким, скрипучим голосом.
Она всегда скрипит, когда сердится, особенно если рядом дядя Исмаил.
Ужасно он ее раздражает. И она нахально передразнивает его за то, что он
слегка присвистывает на шипящих.
Мы уже не делаем ей замечаний - спорить с Туней все равно, что с
телеэкраном.
- Я уж решила, малыш, ты сегодня не придешь! - Чтобы поцеловать дядю
Исмаила, мама встала на цыпочки. - Алена вон совсем извелась: зазнался,
говорит, в своем космосе, позабыл нас... Бедный, ты еще больше отощал.
Когда-нибудь до Земли не дотянешь, растаешь по дороге!
- Можешь покормить несчастного космонавта. Найдется в доме что-нибудь
вкусненькое? Кстати, откуда столько грязной посуды?
Мне стало обидно: дядя не только забыл про мой день рождения, но, даже
глядя на посуду, не догадывается, из-за чего собирались гости. С досады я
затолкала в мойку целый десяток тарелок. Машина заскрежетала, поперхнулась
и умолкла. Вот уж правду говорят: если не повезет, то сразу во всем. Я изо
всех сил трахнула ее кулаком в бок и сморщилась от боли. Туня подплыла к
мойке, вытряхнула осколки, снова запустила ее и погладила меня по голове.
Потом укоризненно уставилась на дядю своими блюдечками:
- Некоторым дядям, между прочим, не мешало бы помнить даты жизни
любимых племянниц!
Удивительно, как это она ухитряется менять выражение своего
нарисованного "лица". Надо же уметь - вложить в одну фразу и ехидство и
ревность!
- А эти самые дяди никогда об этом и не забывают. Иначе почему бы им
быть здесь? - Дядя Исмаил сложил пальцы для щелчка, и Туня юркнула в
гостевую комнату. Мы перебрались туда же.
- Ну, Малик, дорогой, рассказывай, что там у вас наверху новенького? Не
скучаешь? - спросил папа.
Папа называет дядю Исмаила Маликом, а тот ни капельки не обижается.
По-моему, это звучит еще хуже, чем мамино "малыш". Я бы непременно
обиделась.