"Феликс Дымов. Аленкин астероид (Сб. "Мир приключений" 1980 г.)" - читать интересную книгу автора

пустоте.
Я во все глаза смотрела на астероид, боясь, что дядя Исмаил поднимется
и скажет: "Налюбовалась? Я пошутил". И выключит экран. Растает
изображение. И вместе с ним растает мой подарок. Но астероид кружился как
заводной и исчезать не собирался. Подумать только! Мой собственный
астероид! Весь целиком! Это и диктор подтвердил: перечислил цифры и буквы,
которые на карточке, назвал параметры орбиты. А после:
"Аленкин астероид. Принадлежит пожизненно или до иного волеизъявления
Алене Ковалевой". И мой солнечный позывной, полностью. Это ж любой
запросит Информцентр, а ему диктор этак вежливо и непреклонно: извините,
мол, дорогой товарищ, этот астероид занят. Принадлежит Алене Ковалевой.
Значит, мне!
Тут же не то важно, что у меня ни с того ни с сего собственность
появилась. Другой проживет - улицы его именем не назовут. А в мою честь
целая планета: Аленкин астероид. Хочешь не хочешь - гордиться будешь.
Постараешься всю жизнь себя не уронить!
Взяла я у Туни карточку, ткнулась дяде Исмаилу в колени, еле
выговорила: "Спасибо!" Дядя Исмаил прижал мне ладонью волосы на затылке,
пощекотал пальцем шею:
- Ну же, ну же, Аленушка! Чего ты разволновалась?
Другим монояхты дарят. Надувные города. Аэролеты. Даже маленькие
космопланы. А я уж чего смог...
- Да что вы, дядя! - пробормотала я. - Это же такой подарок! Такой...
Вы ничего не понимаете!
Ничего-то он не понимал! Да ведь астероидов же еще никому в жизни не
дарили! Я же самая первая! Ведь это целая планета. Хоть и крошечная, почти
с нашу комнату, а все же настоящая планета. С ума сойти!
Обвела я взглядом комнату - и все мне в ней другим показалось, всех на
свете я могу понять сейчас без труда. Вот Туня застыла в недоумении, не
может сообразить, улыбаться или ругаться. Ох, не одобряет няня моих слез.
И подарка, естественно, тоже не одобряет. Считает, это жадность моя
слезами выливается. Собственнические инстинкты проснулись.
А у меня и в мыслях ничего похожего. Я совсем из-за другого плачу, чего
ей, глупой, никогда не понять!
В уголке дивана мама с папой, обнявшись, о чем-то шепчутся. Слов не
слышно, но я и так догадалась: "В наше время детям планет не дарили. Как
теперь Алене жить с астероидов на шее?"
А дядя Исмаил на ушко мне шепотом:
- Я орбиту астероиду чуть-чуть подправил. Каждый год в твой день
рождения он будет над городом пролетать. На высоте девяносто шесть тысяч
двести километров.
Я вскочила, машу рукой, слова сказать не могу. Потом обняла дядю
Исмаила, улыбаюсь ему в плечо. Подумаешь, девяносто шесть тысяч! Да хоть
бы и целых сто! Ерунда.
Чепуха. Чепухишечки. Можно летать каждый день, если хочется. Тоже мне
расстояние - четыре часа туда, четыре обратно!
Я даже обрадовалась, когда Туня повела меня спать. Она помогла мне
раздеться, постелила постель, а я прижимала к груди карточку и глупо
улыбалась, потому что слезы давно кончились. Укрылась я с головой одеялом,
оставила маленькую щелочку и посмотрела на свет сквозь дырочки в карте.