"Феликс Дымов. Горький напиток 'Сезом'" - читать интересную книгу автора

из-за пазухи свежий букет, отдираю обертку, вставляю взамен старого.
Фиалки, дрогнув, расправляют лепестки.
Одно и то же шесть лет подряд. Ничто не, меняется.
Ничто и не может измениться. Стерильно. Холодно. Сухо. Ни пылинки на
белоснежной подушке, не потревоженной ничьей головой. Ни пылинки в цветах.
На сорочке. На подоконнике. Ни пылинки на моей памяти. Да-да, ябеда
электронная, ни пылинки. Сима не в счет. Я облизываю губы. Опять -Сима! Да
что со мной сегодня? С этим же решено раз и навсегда. Лида, Лида, Лида,
"станционный смотритель", "ипподром", Бась, ну, прогулка по Земле раз в
месяц-и всё, больше для тебя ничего на свете не существует, понял? Потому,
казня себя ежегодно, придавленный виной, и брожу вместе с Лидой, ношу ее на
руках, невообразимо тяжелую в невесомости и невесомую внизу...
Шесть лет убеждаю себя, что ее убила пыль. И все шесть лет мне хочется
сознаться и крикнуть: "Это я, я убил! Поторопился в ту ночь... С
ручищами..." Или, может, все-таки и вправду не я? Токер, милый, почему мне
сегодня так этого хочется?"
В комнату заглянул Бась и попятился, рассмотрев мое отражение в
стекле. Хорошо хоть не Веник с утешениями. Не переношу жалости...
Сигнал вызова еле пробудил меня к действительности.
Я ни в ком не испытывал нужды. О том, что могут испытывать нужду во
мне, я вообще не подумал и лишь из вежливости разрешил токеру связь. В
полуметре от моего лица сгустилось изображение. В этот момент я был склонен
к галлюцинациям. Именно поэтому не удивился.
- Тарас, я забыла спросить...-От Симиного голоса, от ее волос
изображение вызолотилось. Симины щеки пошли еле заметными белыми
пятнами.-Вам не нужен котенок? У нашей сибирской пятеро. Я не знаю, куда их
деть...
"Что ж, выходит, все зря? - пронеслось в мыслях. Зря приговорил себя к
одиночеству, от друзей бегал, а добровольные отшельники себя сослал? И за
токер, выходит, оттого упрятался, чтоб ощущать это сладкое, спасительное
бремя вины?!"
Мне все равно, о чем говорит Сима. О слонах. Бегемотах. Летающих
ящерах. Пусть даже о сибирских котятах. Лишь бы не умолкала. Ни в коем
случае не умолкала,- тогда я рано или поздно справлюсь со своим лицом...
Котенок - это шерсть по квартире... Блюдце с молоком... Крошки... Рыбный
запах... Ящик с песком... (Мама для Барсика мелко-мелко рвала в сквородку
бумагу.) И все же говори, Сима, о чем угодно говори, чур-чур-чур, чтоб не
сглазить! В конце концов, мне только тридцать два...
-Плохой из меня вышел прорицатель?-спрашиваю напрямик, отступая и
прикрывая собой откинутое одеяло, подпихивая ощупью под подушку Лидину
сорочку.
- Напротив! - горячо возразила Сима.- Впрочем, если вы насчет
Дональда...
- Ах, молчите, не говорите ничего. Я еду!
Отключился; И заметался как угорелый, не зная, за что хвататься.
Вихрем пролетел по комнатам, стряхнул с дивана Бася, отобрал у него
козинаки, высыпал Венику за шиворот. Оба смотрели на меня одинаково-как
петух на дождевого червя: то одним глазом, то другим.
- Космические лучи,- серьезно заметил с пола Бась.
- Пятна,- предположил Веник, грозя мне кулаком и отлепляя от себя