"Андрей Дышев. Черный квадрат " - читать интересную книгу автора

Скандалист, спрятавшийся от меня в своей квартире, мог бы рассказать,
что произошло с его соседкой, но я повел себя неразумно, и уже невозможно
было рассчитывать на нормальный разговор. А унизиться до того, чтобы звонить
ему в дверь и просить прощения, я не мог.
Я завис среди сотен вопросов, как младенец, перед которым открылся весь
сложный и многообразный мир. Единственное, что теперь я знал твердо и что в
какой-то ничтожной степени утешало меня, - это уверенность в том, что Анна
не причастна к той злой шутке, которую сыграл со мной Влад. К Анне, как и ко
мне, судьба повернулась черной стороной.
Опустошенный бессилием, я поднял с пола обрывок бумажной полоски и,
медленно ступая по ступеням, пошел вниз, не зная даже приблизительно, даже в
общих чертах, что буду снйчас делать. Я рассматривал расплывшуюся на клею
печать "ПРОКУРАТУРА ЮВАО г. МОСКВЫ" и подпись. Крупные, слегка наклоненные
влево буквы "СЕВ П" или "СОВ П". "Советский писатель", машинально разгадывал
я ребус. Или "Советский патриот". А может быть, это какое-нибудь новое
государственное образование, вроде "Совета прокуратуры"...
Я вдруг замер посреди лестничного пролета, уставившись на бумажный
обрывок. Фу, черт! Это же фамилия. Точнее, ее окончание. Фамилия того, кто
приказал опечатать дверь. Какой-то Некрасов или Портасов. Может быть,
Тарасов.
Я снова поднялся к квартире Анны и, присев у дверной ручки .пристроил
обрывок к своему прежнему месту. Света было мало, но я отчетливо разглядел
всю подпись: "ТАРАСОВ П.Г."
Чушь, подумал я, выпрямляя ноги и вытирая мгновенно взмокший лоб.
Совпадение. Причем здесь мой "хозяин" с шайкой шалопаев и Владом впридачу и
прокурор, опечатавший дверь Анны? Ничего общего между ними быть не должно...
Я расстегнул пуговицы на рубашке почти до пупка. Была б возможность -
разделся бы до пояса и упал бы в сугроб. Круг замкнулся. Конечно же, это тот
самый Тарасов Павел Григорьевич, который сначала арестовал Анну, а затем
натравил на меня своих шалопаев. Значит, он мент. Или гэбэшник. И Жорж,
скорее всего, работает в той же системе. Это ясно, как Божий день. И клюнули
они на золото. Все правильно, клады положено сдавать государству и
пол-учатьза них двадцать пять процентов. А мы взяли себе все, за что и
расплачиваемся. А Влад? Выходит, он работает на них? И раньше работал?
Значит, он давно пас нас с Анной, потихоньку загоняя в расставленные сети.
Предатель! Предатель в кубе!
В подобные критические минуты человеку должно с избытком хватать
злости. Великая вещь - злость! Передо мной рухнули стены. Я отпустил
тормоза, и меня понесло на форсаже.

***

Дом девяносто на Востряковском проезде стоял на краю поля, за которым
высились серые, широкие трубы ТЭЦ, похожие на вулканы. Пар белым столбом
медленно поднимался в звездное небо, и на высоте, словно наткнувшись на
препятствие, дробился на облака и плыл над землей. Дом, исполосованный как
тельняшка белым светом лестничных пролетов, уже спал, лишь некоторые окна
светились цветными шторами. Я зашел в подъезд, не таясь, не приглушая шагов,
поднялся на второй этаж и, не колеблясь, позвонил в сто пятьдесят четвертую
квартиру.