"Андрей Дышев. Черный квадрат " - читать интересную книгу автора

восемьдесят и отвесил мне мощнейшую пощечину ногой.
Я не удержался и, хватаясь руками за воздух, повалился спиной назад.
Приземлившись на ноги, вьетнамец сразу же принял стойку и догнал меня
кулаком. Маленький и твердый, как комок ссохшейся глины, кулак врезался мне
в нос, и, ослепленный брызгами собственных искр, я повалился на пол, получая
едва ли не удовольствие первооткрывателя, столкнувшегося с каким-то
удивительным явлением природы.
Уже пребывая в нокдауне, я с опозданием стал прикрывать руками лицо,
понимая, что очередной удар может отключить меня надолго, но напряженное,
искаженное оскалом и кашей лицо вьетнамца вдруг расслабилось, словно голова
слуги была накачана воздухом и кто-то ввдернул пробку; он громко икнул,
запрокинул лицо и стал быстро оседать на пол. Когда он, словно марионеточный
арлекин, сложился на полу, я увидел за его спиной Вику. В руке она сжимала
лопатку для раздачи заливного, которой, по всей видимости, огрела слугу по
темечку.
- Скорее! - поторопила она меня, и я, стыдясь своего позорного
поражения, поднялся на ноги и стал шарить в карманах в поисках носового
платка, но Вика подтолкнула меня в спину.
- Потом, потом! Ключи от машины у тебя?
Ключи я отдал вьетнамцу, чтобы он отогнал "опель" в гараж, но Вика не
придала значения моему недвусмысленному жесту. Она стала излишне
инициативной и достаточно бестолковой, как всякая женщина, которая
почувствовала временное отсутствие власти.
Хлопая себя по карманам, я бежал вслед за Викой по путаному коридору.
Скорее всего, она ориентировалась здесь лучше Тарасова, который, возглавляя
побег, открывал на своем пути все двери подряд.
Не здесь!- крикнула она мужу. - В торце!
Ты молодец, - бормотал я, вытирая рукавом кровь, которая все еще
хлестала из носа. - Очень вовремя...
Вика вовсе не нуждалась в моих комплиментах. Она знала, что молодец,
конечно, не я, и эта истина была для нее настолько бесспорна, что о ней не
стоило даже думать.
Тарасов перестал хвататься за дверные ручки и, втянув голову в плечи,
побежал в конец коридора. Он выглядел очень неловким; казалось, что его
конечности переломаны во многих местах и сгибаются независимо от его воли.
Как птица на болоте, Тарасов высоко поднимал колени и отчаянно размахивал
руками, словно хотел оттолкнуться от воздуха. Вика семенила следом за ним, и
хотя грациозностью движений тоже не блистала, все же выглядела намного
изящнее. Я подумал, что эта пара могла бы с успехом выступать на эстраде с
клоунадой.
Металлическая торцевая дверь, уродующая богатую отделку коридора, была
закрыта на обыкновенный висячий замок. Пока Тарасов пытался оторвать его и
перегрызть ушко, а потом отошел для разбега, чтобы вышибить дверь плечом, я
вытащил из-за пояса "сен-тинел" и одним выстрелом сшиб замок с петель.
Холодная темная лестница прямыми углами уходила куда-то вниз, как за холстом
в каморке папы Карло. Видя, что Тарасов замешкался на пороге, Вика издала
какой-то недовольный звук, оттолкнула мужа и первой нырнула в темноту.
Не скрывая, она вела себя здесь, как у себя дома, и в другой обстановке
Тарасову это наверняка показалось бы подозрительным. Но сейчас он вряд ли
был способен обращать внимание на такие мелочи. За последние часы бедолаге