"Борис Дышленко. Что говорит профессор" - читать интересную книгу автора

комбинаций, причем довольно несложных. Поэтому при определенном
образовании принципиально возможно смоделировать ту или иную ситуацию, и
каждая из этих ситуаций, в свою очередь, имеет малое количество тенденций.
Так что нужно только выбрать доминирующую, и сюжет будет развиваться как
элементарная логическая задача. "Короче говоря, дедуктивный метод", -
сказал он.
Конечно, эта теория объясняла далеко не все связанные с профессором
загадки. Откуда, например, бралась та музыка, которая время от времени
по-прежнему досаждала нам, или как появлялись произведения профессора в
печати? А потом, моделирование моделированием, но всевозможные подробности
- ну хоть мои веснушки - откуда они? Однако повторяю, теперь у нас уже не
было времени ломать себе над этим голову, а кроме того, мы, наконец,
поняли, что все наши неудачи вовсе не оттого, что он знал наперед все наши
ходы, а оттого, что он не играл. Я же говорю, что профессор с самого
начала выбрал верную позицию. Ведь мы вели тактическую игру, а какая
тактика возможна без взаимодействия? Зато его поведение можно было
расценивать как стратегию, но это вообще была его жизненная стратегия,
заключающаяся как раз в том, чтобы не играть. В общем, это была стратегия
локомотива, идущего по рельсам - попытайтесь-ка с ним фехтовать. Если у
вас нет средств разворотить рельсы, никакие тактические ухищрения, финты и
обходные маневры вам не помогут.
И все-таки заводила нашел выход, то есть именно средство разворотить
рельсы.
- Если профессор так крепко стоит, - сказал он, - нужно разрушить то
место, на котором он стоит.
Сначала мы не поняли, что он имеет в виду.
- Ты имеешь в виду его... "пьедестал"? Его известность? - уточнил я. -
Это не в наших силах: мы не можем бороться со свершившимся фактом. Даже
отвлечь от него внимание мы не можем. Свеженький нобелевский лауреат - это
же кормушка для журналистов.
(К этому времени профессору уже присудили Нобелевскую премию.)
Но заводила только отмахнулся от меня.
- До сих пор профессор стойко держался благодаря чувству своей правоты,
- продолжал он. - Нужно лишить его этого чувства. Наоборот, заставить
почувствовать себя виноватым.
- Как ты это сделаешь?
- Нужно выжечь землю у него под ногами. Буквально выжечь.
И мы были настолько увлечены этой идеей, что пошли уже на самые крупные
ставки.


Сначала ударил гейзер неподалеку от профессорского дома: прорвало трубу
теплосети, и горячая вода, пробившись сквозь толщу земли, забила под
давлением в шесть атмосфер и в облаках пара захлестнула тротуар.
Образовалась огромная, в несколько сот квадратных метров, дымящаяся лужа.
Несколько дней жители, проклиная районные власти, обходили лужу по
противоположной стороне улицы, но они еще не знали, что ожидает их в
ближайшем будущем. Оказалось, что неисправность нельзя устранить иначе,
как отключив отопление во всем квартале, но когда это сделали, погас свет.
Его, правда, никто не отключал. Просто замерзающие жители квартала