"Томас Б.Дью. Не бей копытом " - читать интересную книгу автора

тридцать. Я состарился, умер, родился вновь, полдюжины раз перебрал времена
года и в уме предавал Эль Лобо, дона Луиса Альвареса, Панчо, Мигеля, а
также губернатора Байя Калифорния в руки испанской инквизиции. С полсотни
раз я беззвучно прочищал горло. Наконец оно повиновалось.
- Кхм... Дженни - начал я.
- Питер Шофилд, - сказала она спокойно, - пытаясь мне что-то сказать
сейчас, ты рискуешь получить в суде девяносто лет выплаты мне содержания, -
каждый месяц и точно в срок.
Она расхаживала рядом с кроватью, бросая взгляды в сторону ванной
комнаты. На девятом или десятом повороте и спустя три минуты после того,
как она шлепнула Бонни по заду, она подошла к двери.
- Я бы для вечернего приема могла одеться быстрее.
Три секунды спустя дверь ванной комнаты приоткрылась на пару дюймов.
Дженни отступила. Дверь приоткрылась шире, Бонни бочком устремилась к
выходу. Она была полностью одета. Глаза её покраснели, губы дрожали. Мне
было жаль её, и я хотел подмигнуть ободряюще, но боялся, что Дженни увидит.
Понурив голову, она открыла дверь и вышла.
Не меньше минуты спина Дженни держалась прямо. Потом плечи её начали
опускаться и обмякать. Она медленно повернулась, лицо её было сумрачным и
жалким. Неловко ступила, удержала себя, потом рухнула в кресло и начала
колотить по ручке - сильно и методично - крепко сжатым кулачком.
- О-о! - простонала она, с трудом подавляя слезы. - О, черт, черт бы
побрал весь этот поганый мир!
Потом она заплакала.
Это была одна из тех домашних ситуаций, в которых единственное, что
может сделать нормальный американский мужчина, это лежать, не шевелясь, и
не открывая рта. Я старался выдерживать это, как мог, но, в конце концов,
дал трещину. Не очень широкую, небольшую. Следя одним глазом за Дженни и
двигаясь с великой осторожностью, я перебрался на кровати туда, откуда мог
дотянуться до телефона. Я снял трубку, и очень скоро кто-то ответил. Я
назвал свое имя и номер комнаты.
- Си, сеньор? - ответил парень.
- Принеси бутылку выпивки, - сказал я.
- Си, какой именно, сеньор?
- Какая, к черту, разница?
Я положил трубку. Немного погодя Дженни встала из кресла и пошла в
ванную. Я остался лежать. Я посмотрел рядом с собой, туда, где сумасшедшая
золотая девушка по-воровски лежала со своим стилетом. Я чувствовал, как у
меня стягивает место, где засыхала кровь, и подумал, что надо хотя бы
вытереть её, но потом решил оставить так. Это было все, что я мог
предъявить в качестве свидетельских показаний в свою защиту. Я бы хотел,
чтобы крови было немного побольше. Я взял нож и поразмыслил над тем, а не
сделать ли свидетельство в пользу защиты более убедительным, потом отверг
эту затею, как несерьезную. Бросил нож на кровать рядом с собой, и как раз
Дженни вышла из ванной комнаты.
Она умылась, и поправила прическу, и выглядела очень неплохо. Все ещё
как недавняя рана, чувствительная, но чистая, свежая и здоровая. Она
избегала смотреть прямо в глаза, но, время от времени, бросала взгляд в
моем направлении. Вскоре она открыла сумочку, порылась в ней, что-то
достала и подошла к кровати.