"Чезаре Дзаваттини. Состязание " - читать интересную книгу автора

историю.
"Это - одно из воспоминаний детства. Я жил в Геттингене. Был декабрь
тысяча восемьсот семидесятого года. Мой отец и я приехали в академию, когда
ее президент Мауст уже зачитывал имена участников Всемирного состязания
математиков. Отец сразу пошел записываться, поручив меня заботам старинного
друга нашей семьи госпожи Катет. От нее я узнал, что сторож академии старик
Помбо выстрелом из пушки подает сигнал к началу этого исторического
состязания. Попутно госпожа Катет рассказала мне один малоизвестный эпизод
из жизни Помбо. Этот Помбо вот уже тридцать лет подряд стреляет из пушки,
возвещая о наступлении полудня. Однажды он забыл дать залп. Тогда на
следующий день он произвел выстрел за предыдущий день - и так до самой
достопамятной пятницы декабря месяца года тысяча восемьсот семидесятого. И
никто в Геттингене даже не заметил, что Помбо каждый раз дает орудийный залп
днем позже.
Наконец все приготовления были окончены. И вот в присутствии принца
Оттона и знаменитых писателей и ученых началось состязание.
- Один, два, три, четыре, пять...
В зале были слышны лишь голоса соревнующихся. К пяти часам счет
перевалил за двадцать тысяч. Зрители распалялись все больше, и громким
комментариям и пари не было конца.
В семь часов математик Аллен из Сорбонны без чувств свалился на пол. К
восьми часам осталось всего семь участников этого благородного состязания.
- 36 747, 36 748, 36 749, 36 750.
В девять вечера Помбо зажег свечи. Зрители воспользовались этим, чтобы
подкрепиться захваченной из дому едой.
- 40739, 40740, 40741.
Я смотрел на отца. Он весь взмок, но не сдавался. Госпожа Катет,
поглаживая меня по голове, повторяла, словно припев: "Какой у тебя
замечательный отец!"
А мне даже есть не хотелось.
Ровно в девять - первая неожиданность. Алгебраист Пулл закричал:
- Миллиард.
Все восторженно заохали; на миг воцарилась тишина; зрители затаили
дыхание. И тут итальянец Винакки выкрикнул:
- Миллиард миллиардов миллиардов.
В зале раздались аплодисменты, но сразу же смолкли, едва президент
Мауст сердито махнул рукой. Отец с видом превосходства огляделся вокруг,
улыбнулся госпоже Катет и начал:
- Миллиард миллиардов миллиардов миллиардов миллиардов...
Зрители восторженно заревели:
- Да здравствует, ур-ра!
Госпожа Катет и я плакали от волнения.
- ...миллиардов миллиардов миллиардов...
Президент Мауст, бледный как полотно, шептал отцу, дергая его за полы
пиджака:
- Довольно, хватит, вам станет илохо.
Но отец неумолимо продолжал: "Миллиардов миллиардов миллиардов..."
Постепенно голос его стал слабеть, он в последний раз еле слышно выдохнул:
"...миллиардов", - и бессильно откинулся на спинку стула. Зрители, вскочив с
мест, бешено хлопали в ладоши.