"Таги Джафаров. Притчи" - читать интересную книгу автора

А потом волчица затосковала. Она вспоминала свой лес, его запахи,
мягкую траву и тенистые деревья, лёгкость оxоты и радость близости своей
стаи. Одинокий понимал её, но лес был чужд ему. Он был рождён вольным
степным волком, и никогда не оxотился в стае. Даже со своими степными
соплеменниками он общался мимоxодом, спешa к своему логову. Ему было горько
видеть как гасли с каждым днём сияющие глаза его Неукротимой, и сердце гнало
прочь мрачные предчувствия. Одинокий не хотел и боялся нового одиночества...
Волчонок рос, резвился, набирался сил, не ведая ни о каких сомнениях и
скучая только по Одинокому, во время его долгиx отлучек. Он встречал его
счастливым повизгиванием, тыкался мокрым носом в лапы, и следовал за отцом
по пятам, весело подпрыгивая и крутя хвостом. Смешной и родной, он полностью
завладел душой отца и его сердцем... Но однажды Одинокий пришёл после
длительной охоты и никто не встретил его у логова. Его малыш не выбежал
навстречу... Что-то холодное и нехорошее возникло вдруг внутри него и он
почувствовал как впервые в жизни его лапы неуверенно ступают по земле...
Логово было пусто... И, встретившись взглядом с холодной усмешкой
одиночества, Одинокий бросился прочь.
Бескрайняя степь равнодушно провожала его. Ветер развеял запах Волчицы
и его смешного, неуклюжего волчонка, обрекая внезапно постаревшего степняка
на холод и тоску..
Лес встретил враждебным молчанием. Это была та самая опушка. Но никто
его здесь не поджидал. Стаи не было... Она ушла, а с ней ушли его
Неукротимая и малыш... Одинокий долго лежал на опушке, поводя запавшими
боками. Постепенно отчаянье во взгляде таяло, уступая место чему-то
другому - леденящему, мёртвому... Он встал. Ни разу не оглянувшись назад,
сделал шаг... другой... Степь насторожённо замерла, не узнавая своего
Охотника. Холодом веяло от невидящего ничего взгляда Одинокого...
Он брёл, машинально переставляя сбитые в кровь лапы и равнодушно
оглядывая пустую степь. Тьма сгущалась вокруг , а холодный степной ветер
заставлял вновь и вновь отмерять бесчисленные километры одиночества...


Кумовья.

Два старика пробирались во тьме, с разных сторон поля, к старому
дереву, стоявшему на краю. Оба были вооружены дедовскими ружьями, оба были в
преклонном возрасте. Они давно уже не виделись. Их деревни расположенные по
разные стороны, второй год как стали линией фронта. Линией вражды. И вот
недавно одному из них удалось передать весточку другому. Первый добравшись,
привалился к корявому стволу и всмотрелся в темноту. Наконец послышалось
шуршанье травы.
На всякий случай подобрал ружьё и взвёл курки. В лунном свете
показалась знакомая тощая фигура с ружьём.
- Вот как кум, с ружьём встречаешь меня?
Кум, смущённо опустив двустволку, пробормотал:
- Да мало ль кто мог заявиться. Вон, ты тоже не с кочергой пришёл.
- Да-а. Дожили. Думали ль отцы наши, когда в одном окопе немца
встречали, что сыновья друг в друга целиться станут.
Пришедший, глянув на кума проворчал:
- Да убери ты свою пукалку от греха подальше.