"Сергей Джевага. Тотем Козерога ("Тотем Козерога" #1)" - читать интересную книгу автора

мира смотрелась яркой и устрашающе-грозной, чужой... Рука изменилась. Пальцы
высохли, стали похожи на корявую птичью лапу. Выросли острые и длинные,
отливающие сталью когти. Я охнул, медленно и неуклюже перевернулся на живот,
встал на колени. На глаза попалась пачка сигарет. Я схватил, подтянулся на
перилах. Раздался протяжный скрип, железный прут ограждения с легкостью
смялся в ладони. Я кое-как встал на ноги и сделал первый шаг. Тело слушалось
с трудом, суставы хрустели.
Муть перед глазами развеялась, вернулись цвета. Я ошалело огляделся:
все привычное, обыденное. Ни следа чудес, которые творились минуту назад. На
руке кровь, из носа тоже капало. Впрочем, самая обычная, темно-красная.
Голова кружилась, колени подгибались. Но все в пределах нормы, такое бывает
после обычного переутомления, высокого артериального давления. Когтей тоже
нет... Я обернулся, тяжело вздохнул. Решетка ограждения погнута, толстый
железный прут расплющен, загнут в рогалик. А как это объяснить? Никак...
Я поднялся дальше, зашел в курилку и уселся на стул. Подвинул
пепельницу, дрожащими пальцами извлек из помятой пачки сигарету. Прикурил и
глубоко затянулся.
За окном крона дерева, танцующие на ветру листики. В глаза бил яркий
свет, слепил. В голове ни мыслишки, лишь комариный звон и бесконечное
удивление. Я отыскал в кармане бумажную салфетку, вытер кровь с лица. От
первой сигареты сразу прикурил вторую.
И что теперь? - промелькнула угрюмая мысль. - Приступ неизвестной
болезни или начинаю превращаться в оборотня? Все могу объяснить, но не
смятый как теплый пластилин стальной прут. Причем собственными руками.
Когда-то пробовал гнуть проволоку. Пока сделал небольшую петельку семь потов
сошло... а тут...
Размышление прервал топот ног, надсадное дыхание. В курилку вбежал
Федор Сергеевич, на ходу выхватил у меня сигарету. Долго и нервно чиркал
колесиком зажигалки. Что-то бормотал под нос, ругался. По красной лысине и
толстым щекам катился пот. Я глянул с удивлением. Никогда не видел
начальника таким нервным и злым. Обычно величественно-спокойный,
флегматичный. Голос повышать умел, но всегда сохранял невозмутимый вид.
В свои тридцать пять Федор сумел основать рекламную фирму, достиг
определенного положения в обществе. Во многом благодаря холодному мышлению,
умению общаться с людьми, искать компромиссы. И сколько помню, всегда
сохранял присутствие духа, никогда не психовал. Не человек, а
концентрированный разум, находчивость, хитрость и спокойствие. На голову
выше меня, плотный и широкоплечий. Одет в строгий костюм, галстук и
безупречно чистую рубашку. Лицо круглое, холеное. Волос мало, облысел рано.
На макушке вообще блестящий пятачок, словно тонзура у монаха-католика. Губы
тонкие, нос картошкой. Но комическое и несуразное исправляли глаза - серые,
с темными крапинками. В них твердость алмаза, спокойствие леса, уверенность
и непоколебимость гор.
Но сейчас на Феди лица не было. Красный и вспотевший, взъерошенный
словно воробей. Галстук болтался как дохлая змея, рубашка расстегнута почти
до пояса. Глаза бегающие, блестящие.
Начальник несколько раз затянулся, глянул на меня.
- Сашка, хоть ты мне скажи, - быстро произнес он. - Что нужно женщинам?
- Все, - прохрипел я без раздумий. Гул в голове стих, и я обрел
способность мыслить. - Деньги, положение в обществе, сильный самец,