"Сергей Джевага. Тотем Козерога ("Тотем Козерога" #1)" - читать интересную книгу автора

представиться - Платон Варламович. Академик, историк и просто ценитель
прекрасного.
- Александр, - проворчал я. С неудовольствием понял, что попался.
Беседа начата, имена раскрыты. Теперь будет хамством просто встать и уйти.
- Очень приятно! - любезно произнес Платон.
Протянул маленькую ладонь. Я глянул искоса: рука сухая как птичья
лапка, темная и шершавая, вся в синеватых переплетениях вен. Пальцы
узловатые, хваткие, ногти длинные, кое-где обломанные, с ободками грязи.
Неряха. Но пришлось пожать. Платон ухватил мою ладонь, потрусил в воздухе.
Я попытался выдернуть руку. Ощущение неприятное: как в капкан попал.
Академик удержал, спросил доверительно:
- Тоже любуетесь городом, Саша? Погодка чудо как хороша. Грех не
погреться на солнышке.
- Ага, любуюсь, - ответил я.
С усилием выдернул ладонь из клещей Платона. Историк опять не обратил
внимания, с вдохновением и пламенем в глазах принялся вещать:
- Да, красота спасет мир! Ведь вызывает только положительные эмоции.
Человек, живущий среди прекрасного, не думает о войнах, об убийстве себе
подобных. Душа чиста, наполнена любовью к сущему...
Отвернувшись, я скрестил руки на груди, закинул ногу на ногу.
Постарался смотреть куда угодно, но не на академика. Простейшая
жестикуляция. Даже человек, не знакомый с опусами психологов, чувствует -
собеседник закрылся, не воспринимает сказанное, ему не интересно... Платон
заливался соловьем, со вкусом рассуждал о великом: красоте, мироздании,
судьбах бытия. Тарахтел без умолку, неутомимый и словоохотливый. Совершенно
не обращал внимания на отсутствие должной реакции. А я сидел и с
раздражением придумывал повод, чтобы уйти. Ясно же - мужичок дорвался до
общения. Теперь не отпустит, пока не изольет душу, не поведает мысли,
чаяния, надежды. Потом начнет вспоминать, расскажет о молодости, нравах и
культуре. Таким наплевать, что говорить: лишь бы найти свободные уши и
грузить, грузить ненужной информацией. А может вампир? Глянуть бы, но после
бабушек что-то перехотелось присматриваться.
- ...в советское время люди были чище, искренней, - вещал историк.
Внезапно запнулся, спросил с хитринкой: - Кстати о душе, молодой человек...
Не хотите ли продать?
- Что? - не понял я.
Вопрос застал врасплох, выбил из колеи. Я быстро глянул на Платона,
наткнулся на абсолютно холодный и циничный взгляд. Маска - понял я. Корчил
из себя безобидного и увлеченного, ждал пока расслаблюсь. И не прогадал, я
попался как ребенок.
- Душу, конечно, - серьезно сказал академик. - Я хорошо заплачу. Думаю,
тысяча долларов в самый раз. Неплохие деньги за такую безделицу.
Платон полез в карман пиджака, вытащил толстую пачку помятых
зеленоватых купюр. Потрусил у меня перед носом, жестом фокусника спрятал
обратно. Подмигнул и ухмыльнулся.
- Интересно, - пробормотал я. - А договор?
- Конечно-конечно! - заторопился Платон, вытащил из другого кармана
пару жутко измятых листков с мелким текстом. - Я предусмотрел. В двух
экземплярах, по закону и никакого обмана.
- Расписываться надо кровью? - полюбопытствовал я.