"Илья Зверев. Второе апреля (Рассказы, повести и публицистика)" - читать интересную книгу автора

беспощадная фелюга алжирских пиратов по Средиземному морю. Она останавливала
каждого встречного мальчишку, дожидалась, пока подойдут еще какие-нибудь
свидетели, и, нацелив в него жерла своих убийственных глазищ, спрашивала,
предположим, так:
- А ну, скажи, как ты относишься к Машке Гавриковой?
- Я считаю ее хорошим товарищем и передовой пионеркой, - отвечал
несчастный Ряша, которого, будьте уверены, не зря Коля гонял за магником
именно к Машке.
- Ты влюблен в нее? - выпаливала Машенька.
- На шо она мне сдалась! - лениво ответил Ряша и покраснел, как
вымпел.
Но свидетели, которым, видно, понравилась эта игра, требовательно
смотрели на него и неодобрительно вздыхали.
- Я к ней ничего, конечно, хорошо отношусь. По сравнению с другими
девчонками...
Убедившись, что из Ряши больше ничего, путного не выкачаешь, Машенька
двинулась искать следующую жертву, потом третью. Третьей оказался Юра.
- Ты влюблен в...? - и она громким веселым голосом назвала ту, чье
имя я не решался вам сообщить. - Влюблен?
Вокруг теснилась радостная толпа, а у самой стенки стояла она. Не очень
близко, но все-таки так, что каждое слово можно было расслышать.
- Влюблен или не влюблен? Получал записку или нет?
Если он, учредитель, сейчас скажет: "нет!" - конец Второму апреля.
Если он, Юра, скажет "да!" - конец любви. Какая же любовь после такого
публичного поругания!
Юра стоял, высоко подняв голову, и молчал, как герой-пионер под пыткой
в стихотворении С.Михалкова.
Расшвыряв толпу, к Машеньке пробился Саша Каменский Он грозно сдвинул
свои знаменитые брови и сказал:
- А ну, Машенька, спроси меня быстро: что я думаю о тебе?
- Ну, что ты думаешь обо мне, Саша? - спросила она кокетливо, склонив
головку набок. Этакая кисанька!
- Я думаю, что ты подлая! - сказал Саша. И вы все, господа хорошие,
тоже...
Неизвестно почему он назвал ребят этими странными словами,
встречающимися в пьесах из купеческой жизни, на которые ребят силком водили
в Малый театр. Но произвели они действие необычайное. Толпа мгновенно
рассосалась, даже, пожалуй, разбежалась. А Машенька похлопала ресницами,
половила воздух ртом, а потом сказала:
- Неостроумно. И сам ты тощий как шкелет!
А Юра, после всех этих ужасных переживаний, прямо подошел к н е й и
спросил, на какой сеанс им идти.
- На четыре пятнадцать, - сказала она. - А тебя родители отпустят?
- Я скажу, что у нас гайдаровский сбор...
Она посмотрела на него внимательно и улыбнулась...
- Ах, да... Второе же апреля...
Ну ничего. Он все равно пойдет с ней в кино! И, вспомнив отца,
диспетчера по специальности, больше всего ценящего дисциплину, Юра добавил:
"Чего бы это ни стоило".
А в углу уже целая толпа спорила: правильно или неправильно молчал Юра.