"Илья Зверев. Второе апреля (Рассказы, повести и публицистика)" - читать интересную книгу автора

скоро холода. Вся надежда на такого гроссмейстера, как уважаемый Николай
Алексеевич.
- Да, - ответил Николай: Алексеевич, - я уважаемый и все такое
прочее, но я по личным обстоятельствам остаться не могу.
- Очень жаль, - сказал посол. - Всего доброго. Счастливого вам пути,
Николай Алексеевич.
- Но надо посмотреть котел, - сказал Смирнов.
Словом, он остался, потому что котел "Лешапель" был старый и дрянной. И
теперешние мастера могли только смеяться над таким динозавром. А он,
Смирнов, мог не только смеяться, он в начале века сплошь с такой рухлядью
возился. Например, монтировал электростанцию Стахеева. Был такой фабрикант
Стахеев, богатый человек. Так он не доверял городу или просто дурил и завел
себе домашнюю электростанцию.
- Перебрал котел по косточке. Сам был и за прораба, и за монтажника, и
за грузчика. Вы же сами знаете, как у нас водится: видят, что человек везет,
так на него еще наваливают. Но не обращайте внимания, это я от дурного
характера говорю. У них в самом деле с людьми было туго.
Работаю себе, худею. На детишек посматриваю без особой
сентиментальности: надо ж вам было мерзнуть! Будь на вашем месте взрослые, я
бы, ей богу, плюнул на этот котел "Лешапель" и давно бы уехал.
И тут вдруг письмо из Москвы: От моей Натальи Николаевны. У нас там в
Москве квартиру обворовали. Начисто. Письмо отчаяннейшее. Потому что у нас
действительно было много хороших вещей. Я ведь иногда большие деньги
зарабатывал, а живем с Наташей вдвоем.
Только не смейтесь. Для меня, сами понимаете, не бог весть какая
трагедия. Ружья, правда, жалко (бельгийское было ружье, пятизарядное, фирмы
"Браунинг"). Но для Наташи действительно трагедия, крушение эмирата. Ее тоже
можно понять. Ведь она у меня не работала, и детей не было, так что для нее
эти вещи имели исключительное значение. Она их с большим вкусом подбирала,
очень любила, она прямо расплавилась, когда все разом пропало.
Мне хорошо, я стою на деле; чтоб меня расплавить, нужна по меньшей мере
атомная война. А Наташа что...
Очень мне было ее жалко. Представлю себе, как она, бедная, плачет в
пустой комнате, и уже ни о чем не могу думать. А тут лежит котел в
полуразобранном состоянии, и скоро морозы. Конфликт между любовью и долгом,
как у вас говорится. И я уже работал как сумасшедший, очень спешил. И
надорвался: получил ко всем своим делам еще паховую грыжу. Последние дни там
я уже не работал, только давал указания. Есть ведь люди, которые всю жизнь
так. Но я вот попробовал и не позавидовал им. Нет, клянусь честью!
В Москву прибыл на аэроплане. И прямо в институт Склифосовского, под
нож. Полежал сколько полагалось и: вышел с художественно составленной
бумагой, в которой описывались разные медицинские ужасы.
Словом, все ясно. Какой-то небесный бухгалтер с просиженными крыльями
уже поставил птичку против фамилии "Смирнов". В книге "Исходящие"; Весьма
грустно, сами понимаете, молодой человек.
В тресте проявили чуткость. Дали новую работу, легкую. На постройке
большой, ТЭЦ. И стал я заниматься снабжением. Так сказать, попробовал силы
на несвойственной мне работе. Но победы не одержал.
Он засмеялся, показав все тридцать два стальных зуба.
- Вы пасьянсами не развлекаетесь? Есть такой пасьянс "Честный