"Илья Зверев. Второе апреля (Рассказы, повести и публицистика)" - читать интересную книгу автора

рудника в Карелию. Кто-то сказал, что в Карелии лучше. Собрались, посидели
перед дорогой на чемоданах - бабка велела - и поехали.
На какой-то большой станции поезд стоял очень долго. Мать спала, а
Миколе надоело сидеть на краешке полки. Он накинул свою аккуратненькую
курточку с настоящими офицерскими пуговицами и побежал смотреть, что там за
станция.
За попорченным бомбой станционным зданием гомонил "хитрый" базарчик.
Там торговали картофельными оладьями, от которых шел вкусный дух, и меняли
яйца и маленькие хлебцы на вещи. Даже Миколу спросили, нет ли у него вещей.
Он посмеялся и побежал назад.
А поезд уже ушел.
- И куда же вы ехали? - спрашивали сердобольные тетки, сидевшие на
узлах в ожидании своих поездов.
- В Карелию, в Петрозаводск.
- Не по дороге, - вздыхали тетки. - Надо тебя в милицию сдать.
Милиции Микола боялся, милицией его всегда пугала мама. "Вот сейчас
придет милиционер", - говорила она, делая страшные глаза. Надо ж было
иногда припугнуть мальчишку: отца нет, а ее и бабку он не слишком-то
слушался.
Микола убежал от сердобольных теток. До Петрозаводска ехал зайцем;
кормил его один добрый человек, дядя Вася. И переночевал он в городе у дяди
Васи. Утром тот отвел его в милицию, а то мать, наверное, ищет, с ума
сходит.
Но мать до Петрозаводска не доехала, - видно, кинулась обратно искать
его на станциях.
Миколу привели в детприемник. Там он быстро подружился с маленьким
гордым оборванцем, которого другие ребята звали Бациллой.
- Будешь моим корешем, - сказал Бацилла. - Вместе вечером смоемся, а
то в колонию отправят.
- Ладно, - ответил Микола, - и поедем искать маму...
Аккуратненькую курточку с настоящими офицерскими пуговицами проели за
один день. На кой она? Лето же! Потом они долго вспоминали этот блаженный
день. Попрошайничать гордый Бацилла запрещал.
- Нельзя унижаться, - говорил он. - Это не по-пионерски; А воровать,
считал он, ничего, можно. В одном рассказе, который читала учительница еще в
четвертом классе, было так и сказано: "Если от многого отнять немножко, то
это не кража, а только дележка".
- Ты ей пой что-нибудь про папу-маму, а я буду шнырить, --
распоряжался Бацилла на подступах к очередному базарному рундуку, за которым
восседала суровая торговка.
- А знаешь, какую у нас зимой пьеску ставили? - вспоминал вдруг
вечером Микола. - "В логове фашистского зверя". Знаешь, как разведчик
Константин Орлов пробирается в их главный штаб.
И он рассказывал про неустрашимого капитана Орлова.
- Жалко, что война кончилась, а то и мы вполне могли бы...
А по ночам Микола плакал и думал о маме. Как хорошо было с. мамой и как
теперь плохо!
Ночевали где придется, ели что удастся стащить, ездили, пока проводник
не сгонит, на площадках товарных вагонов, на открытых всем ветрам
платформах. Известная беспризорницкая жизнь.