ЭЗОТЕРИЧЕСКИЙ БУДДИЗМ

Предисловие к 1-му изданию

Учения, изложенные в этой книге, объясняют те вопросы буд­дийского мировоззрения, которые до сих пор представляли боль­шую трудность для специалистов и предлагают вам ключ к объяс­нению почти всего религиозного символизма древности. Можно даже утверждать, что хорошо понятая эзотерическая[1] доктрина завладе­ет вниманием мыслящих людей, пытающихся по-настоящему разо­браться в этом учении. Ее утверждения не преподносятся нам как измышления пророка или основателя религии. Она не ищет свиде­тельств в писаниях. Ее понимание природы достигнуто благодаря исканиям большого числа исследователей, обладавшими для выполнения этой задачи выдающимися умственными способностями и восприятием по сравнению с нормальными, обыкновенными людь­ми.

С течением веков накопленная масса знаний о происхождении мира, человека и судеб человечества, о происхождении и сущности других миров и иных видов существования стали рассматриваться их обладателями как абсолютная истина духовных событий и как точная картина наблюдаемых в этих широких кругах жизненной деятельности, которые находятся вне нашего земного существова­ния.

Европейская философия давно установила ненадежность мыш­ления и признала рассуждения о религии и метафизике выходящи­ми за границы физического опыта, так что осторожные мыслители не считают больше абсолютную духовную истину предметом, дос­тойным исследования. Азиатские способы мышления отличны от ев­ропейских. Оккультная доктрина, которую автор излагает доста­точно широко, рассматривается там не только последователями, но и огромным кругом людей как источник достоверного знания, ко­торый питает все религии и философии. Автор не утверждает, что эта книга докажет истинность эзотерической доктрины. Это дока­зательство не входит в задачу логики; оно заключается в развитии способностей каждого ученика для непосредственного наблюдения над природой по указанным методам.

Эзотерическая доктрина расширит изложение до глубокого и реального изучения особенной религии, называемой Буддизмом. Но этот эзотерический Буддизм, хотя он и неотделим от экзотерического[2], не должен рассматриваться как imperio in imperio, т. е. внут­ренний центр культуры среди Буддийского мира. По мере проник­новения в святое святых своей веры, Буддизм открывает, что это святилище является общим для всех религий. Космогония (учение о сотворении мира) и природоведение - основы Буддизма и эзоте­рической доктрины - являются также основой и эзотерического Браманизма. Таким образом, всеми религиями, с буддистской точ­ки зрения озаренными, эзотерическая доктрина признана за абсолютную истину в отношении природы, человека, происхождения вселенной и тех целей, к которым ведут пути человечества. С дру­гой стороны, экзотерический Буддизм сохранил наиболее тесную связь с эзотерической доктриной в сравнении с другими религия­ми. Таким образом, буддийский эзотеризм будет европейскими чи­тателями неминуемо связываться в мыслях с самим Буддизмом. Буд­дизму эзотерическая доктрина обязана более глубоким смыслом, ко­торого она кажется обычно лишенной, и это будет лучшим пово­дом, чтобы изучать эзотерическую доктрину в аспекте Буддизма.

Хотя сущность эзотерической доктрины и берет свое начало в самой глубокой древности, сила влияния Готамы Будды была столь велика, что окрасила всю ее сущность. Таким образом, будет употреблен термин «эзотерический буддизм», ибо всякое другое назва­ние для европейского ученика было бы неподходящим.

Нужно прочесть все написанное, чтобы понять, почему последователи эзотерической доктрины считают разоблачение главных черт их доктрины уступкой громадной важности. Одно из объясне­ний этого взгляда заключается в том, что древние обладали пони­манием скрытых истин природы и считали их глубоко священны­ми, поэтому круг познавших это был ограничен. Ныне большое количество посвященных с изумлением и сожалением говорят о том, что это перестало быть секретным и доступно каждому.

Увидеть критикуемую (иногда некомпетентно) доктрину, до сих пор считавшуюся слишком священной, будет для посвященных ужасной профанацией великих тайн. Но с европейской точки зре­ния весьма безрассудно надеяться, что эта книга смогла бы избежать такого бесцеремонного обсуждения. Ведь всякие новые идеи наталкиваются на консерватизм и банальность обывательского мыш­ления. Все это естественно для европейца, но возбудит у старших и более верных хранителей доктрины искреннее огорчение и отвра­щение. Полные печали, будут они напоминать о незапамятном и мудром правиле, запрещавшем «метать бисер перед свиньями».

Этот запрет снят в пользу тех, кто с оккультной точки зрения еще далек от посвящения.

Часть сведений, содержащихся в этой книге, была отрывками напечатана в «Теософисте» - ежемесячнике, издававшемся в Мад­расе главами Теософического общества. Так как почти все эти ста­тьи вышли из-под пера автора, то он не колеблясь ввел в эту книгу то, что счел нужным. Доктрина или система, излагаемая в широ­ких чертах, была так строго охраняема до сих пор, что никакое самое тщательное литературное изыскание по всей Индии не смогло бы найти малейшего ее зачатка. Она, наконец, открыта миру свобод­ной милостью ее обладателей; ничто не могло бы вырвать у них хотя бы один слог. Лишь объяснения, даваемые здесь, могут дать воз­можность критиковать или даже понять их точку зрения на нынеш­нее откровение или прошлое молчание.

Понимание природы, которое мы излагаем, совершенно ново для европейских мыслителей, и отношение посвященных эзотери­ческой науки, исходящее из долгого соприкосновения с этим пони­манием, может быть обсуждено лишь на основании особенных дан­ных самой доктрины.

Теософическое общество, предоставившее автору материалы для настоящего труда, обязано своим основанием некоторым лицам, находящимся среди обладателей эзотерической науки. Доктрина, на­конец, открытая в пользу всех, созревших, чтобы ее воспринять, должна была быть открыта миру Теософическим обществом, и лишь обстоятельства выбрали именно автора этой книги, но он не считает себя единственным пропагандистом теософской Истины. В отноше­нии философского знания, это изложение есть результат общения Стражей эзотерической Истины с внешним миром, происшедшим через посредство автора. У него нет точных знаний о действиях и намерениях эзотерических Учителей, которые хотели воспользоваться им. Несколько других писателей в различных формах и по широко задуманному плану как будто стараются изложить миру другие аспекты Истин, которые автору поручено огласить. Может быть, нынешнее активное созерцание, касающееся задач, выходящих за пределы физических наук, также каким-то образом вызвано этой деятельностью Великих Обладателей эзотерических Истин, как и эта книга. С другой стороны, мы констатируем, что талантливые, культурные и выдающиеся люди в «Психических Изысканиях» развивают совсем новое усердие; и это мое внутреннее убеждение, основанное на некотором знании приемов, коими мировые умствен­ные стремления безмолвно подвергаются влиянию тех, кто как раз облачен этими функциями, что эта деятельность есть явный плод усилий, параллельных тем, которым служит автор. Остается отказаться от претензии в этой книге на законченность литературного изложения. Более глубокое знакомство с широким космогоническим комплексом, разворачивающимся в книге, без сомнения, внушит более точную и хорошую фразеологию.

Два года тому назад ни автор, ни другой живущий европеец не знал даже азбучных истин, изложенных здесь, если не в система­тической форме, то с попыткой систематизации, науки о духовных причинах и их следствиях, сверхфизическом сознании и космиче­ской эволюции. Хотя многие идеи, покрытые флером мистической символики, уже были преподаны, ни одним Учителем никогда не была сделана попытка объявить эту доктрину в порядке чистой отвлеченности. По мере познания в этом направлении автору необ­ходимо было находить нужные слова, чтобы излагать мысли, ему преподававшиеся. В начале книги появилась необходимость дать название различным элементам или атрибутам, из которых состоит цельный человек. Ввиду возможных ошибок при других значениях пришлось отбросить слово «элемент» и заменить его словом «прин­цип»[3].  Вполне возможно, что со временем западная номенклатура эзотерической доктрины широко усовершенствует то, что уже сде­лано. Восточная терминология гораздо более точна, но метафизи­ческий санскрит ставит переводчика в большое затруднение. Ви­нить за это надо не сам санскрит, а язык, на котором пытаются передать санскритские понятия. Вскоре мы увидим, что благодаря некоторым заимствованиям из греческого, который нам более близок, английский окажется более подходящим для новой доктрины или, вернее, древней доктрины, недавно раскрытой, что считалось невозможным на Востоке.