"Н.Эдельман. Ночь в городе" - читать интересную книгу автора

машина выбралась из ямы и покатила дальше. Шоссе к размышлениям явно не
располагало; когда-то, видимо, весьма неплохое, нынче оно было покрыто
большими и маленькими выбоинами и колдобинами, и лишь незначительную часть
их удосужились заделать асфальтовыми заплатами, которые, однако, только
усугубляли ситуацию. Крайняя правая полоса дороги была сплошь занесена
песком, и на ней валялись негодные покрышки - ещё надо сказать спасибо, что
их не оставили на середине дороги, а все-таки потрудились оттащить на
обочину. Но с кирпичами этого никто не делал, и они валялись,
полураскрошенные, прямо на проезде, заставляя водителя выписывать, чтобы не
наткнуться на них, фигуры высшего пилотажа. К тому же кирпичи, равно как и
бездонные ямы, имели неприятную тенденцию появляться именно тогда, когда их
меньше всего ждали. Между тем давно уже остался позади поржавевший белый
щит, отмечавший въезд в город, но по сторонам шоссе тянулись все те же
березовые и еловые леса; иногда они расступались, давая место унылому
оврагу, заросшему непролазным кустарником, одичавшему яблоневому саду или
мрачной полуразвалившейся кирпичной постройке - то ли сараю, то ли конюшне.
Само по себе все это можно было увидеть и в предместьях столицы, но здесь
запущенные и дикие пригороды тянулись что-то слишком долго. Много раз Герцу
казалось, что за поворотом дороги, наконец, начнется город, но там
оказывалась только очередная роща. "Может быть, все это и есть город?" -
недоумевал Герц. Но правдоподобной казалась и другая версия - что это шоссе
есть лишь объездная дорога, и к самому городу надо было где-нибудь
свернуть, только где? - указателей ведь никаких не было.
Неожиданно на дороге возникло препятствие - железнодорожный переезд.
Рельсы появились так внезапно, что Герц едва успел затормозить, вполголоса
выругавшись: где же предупреждающие знаки - кресты с красно-белыми
полосками? Остановившись и оглядев препятствие, он выругался ещё раз,
теперь уже громко. Переехать через рельсы не было никакой возможности.
Деревянное покрытие, когда-то настланное вровень с рельсами, исчезло.
Ветка, видно, была не из важных - одноколейная, неэлектрифицированная и,
судя по покрывавшей рельсы ржавчине и проросшей между шпалами высокой
траве, по ней давно не ходили никакие поезда.
Препятствие выглядело столь непреодолимым, что Герц даже заглушил
мотор, вылез из машины и встал около капота, почесывая затылок. Возможно,
только незначительностью ветки и редким по ней движением можно было
объяснить то, что здесь не сделали ни туннеля, ни моста, как поступают все
разумные люди при пересечении крупного шоссе с железной дорогой. Герц
поймал себя на том, что удивился, хотя давно уже зарекся удивляться и тем
более апеллировать к разуму в этой несчастной стране. Но это было дело
второе, а главным вопросом оставалось - как проехать. Солнце окончательно
спряталось за лесом, и предметы отбрасывали длинные слабо различимые тени.
Герц поискал глазами - хоть бы пару досок найти и с их помощью попробовать
перебраться через рельсы. Отошел на десяток метров в сторону, как будто
надеясь найти там место для проезда, но не обнаружил ничего, кроме кучи
шлака пополам с битым бутылочным стеклом.
- Тоже мне город, - произнес Леонид вслух. - Ни одного дома не видно.
Тайга кругом. И что прикажете теперь делать?
Место выглядело таким глухим и безлюдным, как будто от ближайшего
населенного пункта его отделяла не одна сотня километров. И ни одной
машины. Леонид вспомнил, что шоссе уже очень давно было совершенно