"Марк Симович Ефетов. Письмо на панцире" - читать интересную книгу автора

- Молодой?
- Нет.
- Какой же?
- Средний.
- Ну, правильно, Вита. Я, можно сказать, среднего возраста. Я буду еще
старым. А молодым, Вита, был, это уж точно. Нет такого человека, который бы
молодым не был.
- Нет.
- Вот так же и Толстой. А ты его только по картинке знаешь - в рубахе,
руки за поясом и борода чуть не до пояса. Так это, Вита, Толстого стареньким
нарисовали. А до этого Лев Николаевич тоже был среднего возраста, а еще
раньше и совсем молодым. Тогда-то молодой Толстой и воевал в Севастополе.
Был боевым офицером.
- Поняла. Только я не поняла, как это раненые воевать могут. Им больно,
у них кровь льется, они слабеют.
- Ты правильно понимаешь. Но бывает такое, что против всяких правил. На
войне это особенно часто случается. В то время, когда Лев Николаевич воевал,
рассказывают, сраженные матросы возвращались по ночам к своим. И к рассвету
снова шли в бой. Врагов это так пугало, что они бросали сабли, ружья, пушки
и стремглав бежали с поля боя.
- Это правда? - Большие глаза Виты делались еще больше. Она прикусывала
нижнюю губу.
- Сто лет назад я в Севастополе не был. А говорю то, что рассказывали.
Всяко могло быть. Наши надругаться над мертвыми врагам не давали и раненых
уносили с поля боя. Может, было такое, что враг выстрелил в нашего солдата,
увидел, что тот упал, и решил, что убил русского солдата. А ночью этого
раненого унесли, перевязали, забинтовали, лекарство дали, и, глядишь, к утру
тот самый солдат, которого враг убитым считал, снова в бою. И слух прошел
среди врагов, что возвращались убитые матросы по ночам к своим. И снова
дрались, хоть и кровь на них, и бинты, и раны...
Вита задумывалась и гладила волосы, как делают это после мытья. Волосы
пружинили - их не пригладишь. Была она девочкой тонкой, узкоплечей, точно ее
кто-то тянул, тянул вверх и вытянул. На худом лице глаза казались особенно
большими и почти всегда круглыми - чуть удивленными, будто поразилась Вита
чему-то, что-то не поняла. А она действительно не во всем еще разобралась,
но многое хотела понять во что бы то ни стало.
Вот и в тот раз, удивившись, она сказала отцу:
- Значит, папа, такое могло быть, что раненые возвращались в бой. А
когда ты воевал, такое бывало?
- Всякое бывало, доченька. Когда фашисты рвались к Артеку изо всех сил,
наших там куда меньше было, чем гитлеровцев. И пришел приказ: всем отходить.
А как отходить? Фашисты в спину стрелять будут. Вот уже танки со свастикой
появились...
Как же быть?
Выход один: кому-то надо остаться и прикрывать отход наших частей.
Тогда-то и было сказано: "Коммунисты, вперед!"
- И ты вышел вперед?
- Да, Вита.
- А если бы там был пионер?
- Пионер - значит, первый. Первый там, где трудно.