"Марк Семенович Ефетов. Валдайские колокольцы" - читать интересную книгу автора

Уварову, чтобы сэкономить время, перегонять корову по лесной тропинке.
Экономия вышла, как говорится, боком.
Розвальни должны были доставить нас к лесу - туда, где кончалась санная
дорога, а затем вернуться обратно. Юрик и Славка поехали до этого места нас
проводить.
Дремали валдайские дома, закрытые ставнями, которые были точно
опущенные веки; дремала запорошенная снегом дорога, еще не прорезанная ни
одним полозом. И длинногривая лошадка, стоявшая так неподвижно, что ее можно
было принять за каменное изваяние медведя у въезда в город. Да, наверное, и
лошадь еще не проснулась. И Славка боролся с дремотой, что было видно по его
глазам, которые он таращил, неестественно широко раскрывая.
- Ты где сядешь? - спросил Юрика Слава, когда мы собирались.
- А мне все равно, - ответил Юра. - Где место будет.
- Давай так, - предложил Слава, - я сяду спереди - там одному есть где
поместиться - и буду тебе рассказывать все, что увижу. Идет?
- Угу, - мотнул головой Юра. Он мало думал об удобствах: устроился
между мной и Яковом Павловичем на сене - и доволен. Ему не впервой было
ехать на санях.
А Славка восседал у самого передка саней, покрикивал на лошадь и шумно
выражал свой восторг:
- Вот это елки! Такая ни в какую комнату не войдет на Новый год.
Специально для Колонного зала. Зд о рово!
Динь- динь! Динь-динь! -сопровождало нас по всему пути.
Славке, видимо, особенно нравился колоколец, звеневший под дугой.
Лошадка бежала ленивой рысцой и все время смешно махала головой. Она не
то кланялась всем телеграфным столбам, не то отгоняла от себя снежинки, как
лошади летом отгоняют мух и слепней. А колоколец от этого звенел и звенел:
динь да динь, динь да динь!
Снежинки кружились хороводом и, не долетев до белой земли, ложились
пуховиками на широченные еловые лапы. Так было справа от нас. А слева, с
южной стороны, где вчера пригрело солнышко, снежок на ветвях подтаял и
примерз, затек капельками. И казалось, стоят по дороге кусты белой красавицы
сирени.
Похрапывала лошадка; мы лежали на пахучем сене и будто плыли по
пушистой, не укатанной еще дороге. Хорошо. Тишина. Только слышно, как
отфыркивается бегущий за санями Тарзан да колоколец и лошадиные копыта будто
переговариваются и рушат безмолвие.
- Иди к нам! - зовет Тарзана Славик, обернувшись назад.
- Так он и пошел, - говорит Юрик. - Очень ему интересно в сене сидеть.
Пробежаться по морозцу куда лучше. Когда мама на вызовы едет, он всегда
почти за санями бежит... Эй ты, Тарзанка!
- А твоя мама не боится по лесу ездить?
- Мама?! - Юрик усмехнулся и пожал плечами: дескать, как такое и в
голову может прийти. - Моя мама ничего не боится. Она же хирург. Понятно?!
- Угу.
Нет, ответ Славика не удовлетворил Юру, и Юра добавил:
- Моя мама, знаешь, как та, про которую Левтолстой (эти два слова он
произнес как одно) девочку спрашивал: "Какая у тебя мама?" А девочка
ответила: "Самая лучшая".
Яков Павлович, молчавший всю дорогу, вмешался в разговор: