"Марина Ефиминюк. Приключения ведьмы " - читать интересную книгу автора

ткани с блестящими рисунками, шубки из лисьего меха, штаны из мягкой
оленьей кожи, пояса и, конечно, сапожки теплые, с острым носом и толстым
каблуком. Все цокали языками и, смущенные высокой ценой, спешили к другим
лоткам с менее дорогими товарами.
Сильный и забористый мороз разрумянил щеки совершенно счастливой
Динарки, которая, расталкивая народ, быстренько пробиралась на Северную
площадь, где должны были давать концерт "Бояны". Я нехотя плелась за ней,
постоянно получая толчки, то в спину, то в бок. Телосложения я была
хрупкого, поэтому особенно сильные удары заставляли меня отступать и терять
из виду подругу.
- Вон они, - вдруг дико заорала та, распугивая окружающих. Ее приняли,
как минимум, за сумасшедшую и создали вокруг свободное пространство.
Воспользовавшись этим, я, наконец, смогла без труда догнать ее.
- Веселые Боянисты?
- Бояны!
Судя по счастливому лицу подруги, можно было подумать, что ей
предложили совершенно бесплатно отужинать в харчевне "Веселый поросенок".
Усиленно работая локтями, мы добрались до середины площади, это было
какое-то светопреставление. Девушки, одни девушки, помладше и постарше,
красивые и не очень, орали, визжали и тянули руки куда-то вперед. За всем
этим гамом едва угадывалось, непонятно откуда доносившееся пение, довольно
фальшивых голосов:

Плакала береза, красными листами,
Плакала осина кровавыми слезами...

- Какими слезами? - смутилась я.
- А какая разница! - крикнула Динарка мне в лицо, - Главное, это же
они поют. Давай пробираться к сцене, а то здесь ничего не видно.
Толкаясь и ругаясь, с довольно приличного вида девицами, мы двигались
вперед. Сценой оказались две телеги, соединенные вместе. Четверо молодых
парней что-то голосили под звуки лютни.
- И что, - нахмурилась я, - я ради этого так рано вставала сегодня?
Пойдем лучше на соревнования лучников смотреть.
- Дура ты, Аська, - скривилась подруга, направляя влюбленный взгляд на
парней, - они же такие, такие...
- Какие? - хотела было поинтересоваться я, но не успела. Какая-то
особенно наглая девица решила забраться на телегу, чтобы потрогать предмет
своего восторга. Глядя на нее, орущая толпа совершенно озверела, и вся эта
женская масса начала наступать на бедных певцов, пытаясь оторвать кусочек
одежды или вырвать у них из рук, на худой конец, лютню. Видимо это делалось
для того, чтобы потом плакать по вечерам, глядя на инструмент, и стараясь
не думать о том, что сами же и придавили обожаемых "Боянов".
Мальчики побледнели и сбились в кучку, пытаясь отразить ударами ног
наиболее прытких. В это время на телегу забрался странный толстый гном в
невообразимом полушубке, из-под которого торчал ярко желтый костюм, и
совсем по-женски заголосил тонким голосом: "Мама, касатиков убивают!" Его
голос сошел на нет, когда какая-то девчонка-малолетка схватила его за
камзол и попыталась оторвать кусок. "Дура! - орал он. - Я всего лишь
импресарио, у них одежду рви, - тыкал он пальцами в горе-музыкантов, - а