"Марина Ефиминюк. Приключения ведьмы " - читать интересную книгу автора

одна мысль, что нет больше ребеночка, и никогда теперь не будет...
... Пожар, пламя, вся деревня тушит горящий дом. Семь детей мал мала
меньше, я беру их к себе. Он кричит. Думаю, что пусть даже сам уйдет, но
детей не выгоню. Он успокаивается и решает оставить всех семерых...
... Он лежит весь белый. Лоб покрыла испарина. Хочет пить. Даю воды...
... Гроб. Он умер. В душе огромная черная рана болит и кровоточит, и
кажется, что если сейчас вздохнешь, то умрешь вместе с ним. Он был
единственным любимым, солнцем в окошке, с него все начиналось и им
заканчивалось...
... Он стоит. Я отшатываюсь, этого не может быть - он умер, завтра же
хоронить будем. Ярко красные глаза видно даже в темноте. Он кидается на
меня, я отбиваюсь, он кусает за руки, острые зубы больно распарывают кожу,
я думаю об одном: что теперь будет с детьми? А дальше красная пелена и
ничего...
У нее дальше нет памяти, поняла я. Она не умерла, у нее просто нет
воспоминаний, человек не может жить без памяти, он теряет себя, свою
сущность... Надо наполнить ее память, убрать эту дыру. Я так и не поняла,
когда случилось превращение, но на всякий случай начала представлять себе
весну, потом лето, потом осень, очень стараясь не примешивать своих
воспоминаний, а представлять пейзажи и птичек. Получалось с трудом:
нахальные образы так и лезли в голову, особенно, тот момент, когда я
обманывала народ с юродивым и мимолетно целовалась с Сергием...
И тут ее начало тошнить, ее рвало черной кровью прямо на пол, жидкость
впитывалась в грубые широкие доски и бесследно исчезала. Клавдия кашляла,
едва ли не давилась - это выходило зло. Продолжалось сие действо некоторое
время и закончилось так же внезапно, как и началось. Маленькие звездочки
выскользнули из ее лба и вернулись к моему пальцу, у меня тряслись руки и
подкашивались колени. Женщина подняла на меня огромные зеленые глаза и
произнесла вполне человеческим голосом: "Спасибо!" Я кивнула и
почувствовала совершенно не уместную в данной обстановке гордость за саму
себя, но это было первое в моей жизни большое волшебство мага, которому
запретили колдовать.
В это время маленькие упыри поняли, что произошло, и, почувствовав в
своей матери еще одну жертву, начали обступать ее. Все, пора было звать на
помощь. Я закричала во всю силу легких единственному трезвому участнику
нашего похода:
- Виль! Виль! Помоги, Виль!
Вампир ворвался в дом с ужасным криком:
- Ася! Назад! Они все упыри!
- Женщину не трогай, - заорала я, - она человек!
Виль быстро сориентировался в сложившейся обстановке, ухмыльнулся и
вытащил блестящий меч, уже скорее для острастки, чем для сражения.
- Эй, ребятня, по-хорошему сдадитесь или как?
- Не трогай, Повелитель, - прохрипел старший, и упырята превратились в
тех же самых детей с холодными мертвыми глазами и отступили к стене.
Я вздохнула спокойно:
- А где отец?
- Привязан к оглобле заговоренной веревкой. Ванечка расстарался, не
выберется никогда. Он хотел меня обезвредить и связать, чтобы я его ночью
не цапнул, да заснул от пьяного угара, вот тут-то она и пригодилась. А что