"Иван Ефремов. Лезвие бритвы (части 1, 2)" - читать интересную книгу автора

называли его газеты. Юношей оставшись без отца, он сумел обеспечить
семью и приобрести известность своими "наборными картинами", то есть
пейзажами, собранными из камней. В конце прошлого века
Денисов-Уральский, уже известный художник по камню, учился на гроши в
школе Общества поощрения художеств.
Ивернев смотрел на приближающуюся знакомую фигуру с вечно
растрепанной гривой непокорных волос и клочковатой бородой,
обрамлявшей староверческое высоколобое лицо художника.
"Чувство меры, подлинный вкус художника почему-то изменили нашему
знаменитому камнерезу, - думал геолог. - Почему? Или с известностью,
деньгами, большой дачей в Финляндии оборвалась та драгоценная связь с
глубиной народного искусства, которая и дает безошибочное чутье
настоящего?.."
Денисов-Уральский издалека крикнул: "Здравствуйте, Ивернев!" - и
тотчас отвернулся к шедшему рядом высокому человеку, продолжая
разговор.
- Кто это с ним, Эдуард Эдуардович, вы ведь петербургское, тьфу,
петроградское общество знаете?
- Персона довольно значительная: князь Витгенштейн!
- Ого, архимиллионер?
- Не тот! Кузеном ему приходится. И тоже богат!
- Ну тогда обождем. Пойдемте вниз и покурим, а вечерком я позвоню
Алексею Козьмичу на квартиру.
- Нет, я уж пойду. Мне надо в Общество русских ориенталистов, тут
по соседству, на Морской, - откланялся Анерт.
Денисов-Уральский подвел князя к той самой витрине, где искрились
на бархате странные серые камни.
- Вот, ваше сиятельство, редкость невиданная, - сказал он,
привычно упирая на "о", так как любил щегольнуть простонародным
говорком, - других таких камней в России и, почитай, во всем мире не
имеется! Найдены они тем инженером, с которым я здоровался. Он и сам
не знает, что это за самоцветы, и дал мне на пробу. Еще минералогии
неизвестный образец!
Князь, согнувшись, долго рассматривал платиновую подвеску и,
наконец, выпрямив уставшую спину, провел рукой по подкрашенным усам.
Художник пытливо вглядывался в князя, стараясь разгадать,
насколько он заинтересован, и как бы невзначай заметил:
- Вчера был здесь Летуновский, Николай Николаевич, знаете -
миллионер, на Покровской у него особняк. Хотел сегодня жену привезти,
ей показать.
- Я бы дал за них... - князь Витгенштейн подумал и назвал сумму.
Охолодевшее лицо художника сказало ему, что цена оказалась много
меньше той, на которую рассчитывал Денисов-Уральский. Это был промах.
Камни понравились князю. Назови он цену, близкую к правильной,
художник, конечно, уступил бы, а теперь капитуляция будет с его
стороны и, как всякая капитуляция, дорого обойдется побежденному.
Чтобы выгадать время, князь захотел посмотреть камни поближе.
Денисов-Уральский послал за ключом, открыл витрину, и камни,
подставленные свету на окне, засверкали еще ярче своей странной
металлической игрой.