"Сергей Эфрон. Автобиография. Записки добробольца " - читать интересную книгу автора

ночи. Небольшая борода, усы вниз. Весь он рыхлый и лицо рыхлое - немного
бабье.
Вопросы сыплются один за другим и один другого резче.
- Позвольте узнать, г-н полковник, как назвать поведение командующего,
который в эту страшную для Москвы минуту скрывается от своих подчиненных и
бросает на произвол судьбы весь округ?
Рябцов отвечает спокойно, даже как будто бы сонно.
- Командующий ни от кого не скрывался. Я не сплю не помню которую ночь.
Я все время на ногах. Ничего нет удивительного, что меня не застают в моем
кабинете. Необходимость самому непосредственно следить за происходящим
вынуждает меня постоянно находиться в движении.
- Чрезвычайно любопытное поведение. Наблюдать - дело хорошее. Разрешите
все же узнать, г-н полковник, что нам, вашим подчиненным, делать? Или тоже
наблюдать прикажете?
- Если мне вопросы будут задаваться в подобном тоне, я отвечать не
буду, - говорит все так же сонно Рябцов.
- В каком тоне прикажете с вами говорить, г-н полковник, после сдачи
Кремля с арсеналом большевикам?
Чувствую, как бешено натянута струна - вот, вот оборвется. Десятки
горящих глаз впились в полковника. Он сидит, опустив глаза, с лицом словно
маска, - ни одна черта не дрогнет.
- Я сдал Кремль, ибо считал нужным его сдать. Вы хотите знать, почему?
Потому что всякое сопротивление полагаю бесполезным кровопролитием. С нашими
силами, пожалуй, можно было бы разбить большевиков. Но нашу кровавую победу
мы праздновали бы очень недолго. Через несколько дней нас все равно смели
бы. Теперь об этом говорить поздно. Помимо меня - кровь уже льется.
- А не полагаете ли вы, г-н полковник, что в некоторых случаях долг нам
предписывает скорее принять смерть, чем подчиниться бесчестному врагу? -
раздается все тот же сдавленный гневом голос.
- Вы движимы чувством - я руководствуюсь рассудком.
Мгновение тишины, которая прерывается исступленным криком офицера с
исказившимся от бешенства лицом.
- Предатель! Изменник! Пустите меня! Я пущу ему пулю в лоб!
Он старается прорваться вперед с револьвером в руке.
Лицо Рябцова передергивается.
- Что-ж, стреляйте! Смерти ли нам с вами бояться?
Офицера хватают за руки и выводят из комнаты. Следом выхожу и я.


* * *

В Москве образовался какой-то комитет, не то "Общественного Спасения",
не то "Общественного Спокойствия".[28] Он заседает в Думе под
председательством городского головы Руднева[29] и объединяет собой целый ряд
общественных организаций. К нам, как говорят, относится с некоторым
недоверием, если не боязнью. Мне передавали - боятся контрреволюции. Сами же
выносят резолюции с выражением протеста - всем, всем, всем.
В училище часто заходят молодые люди с эсеровскими листовками. Из этих
листовок мы узнаем невероятные и бодрящие вести:
- "Петропавловская крепость взята обратно верными Временному