"Сергей Эфрон. Автобиография. Записки добробольца " - читать интересную книгу автора Прохожу в свою десятую роту. По коридорам подметают уборщики.
Проходящие солдаты отдают честь. При моем появлении в роте раздается полагающаяся команда. Здороваюсь. Отвечают дружно. Подбегает с рапортом дежурный по роте. Подходит фельдфебель - хитрый хохол Марченко. - Как дела, Марченко? Все благополучно? - Так точно, г-н прапорщик. Происшествий никаких не случилось. Все слава Богу. По уклончивости взгляда и многозначительности интонации - вижу, что он все знает. - Из г-под офицеров никто не приходил? - Всех, г-н прапорщик, в собрании найдете. Туда всех созвали. Оглядываю солдат. Ничего подозрительного не замечаю и направляюсь в офицерское собрание. * * * В небольшом помещении собрания - давка. С большим трудом протискиваюсь в середину. По лицам вижу, что настроены сдержанно, но решительно. Собрание протекает напряженно, но в полном порядке. Это скорее частное совещание. Командиры батальонов сообщают, что по батальонам тихо, и никаких выступлений ожидать не приходится. Кто-то из офицеров спрашивает, приглашен ли командир полка.[9] Его ждут с минуты на минуту. До его прихода офицеры разбиваются на группы и делятся своими мыслями о случившемся. Большинство наивно уверено в - Вы подсчитайте только, - кипятится молодой прапорщик, - в нашем полку триста офицеров, а всего в Московском гарнизоне тысяч до двадцати. Ведь это же громадная сила! Я не беру в счет военных училищ и школ прапорщиков. С одними юнкерами можно всех большевиков из Москвы изгнать. - А после что? - спрашивает старый капитан Ф. - Как, после что? - возмущается прапорщик. - Да ведь Москва-то, это - все. Мы установим связь с казаками, а через несколько дней вся Россия в наших руках. - Вы говорите, как ребенок, - начинает сердиться капитан. - Сейчас в Совете Раб. Деп. идет работа по подготовке переворота, и я уверен, что такая же работа идет и в нашем полку. А что мы делаем? Болтаем, болтаем и болтаем. Керенщина проклятая! - и он, с раздражением отмахнувшись, отходит в сторону. В это время раздается возглас одного из к-ров батальонов: "Господа офицеры". - Все встают. В собрание торопливо входит в сопровождении адъютанта[10] (впоследствии одного из первых перешедшего к большевикам) командир полка.[11] Маленький, подвижный и легкий, как на крыльях, с подергивающимся после контузии лицом, с черной повязкой на выбитом глазу, с белым крестиком на груди. Обводит нас пытливым и встревоженным взглядом своего единственного глаза. Мы чувствуем, что он принес нам недобрые вести. - Простите, господа, что заставил себя ждать, - начинает он при наступившей мертвой тишине. - Но вина в этом не моя, а кто виноват - вы сами узнаете. В первый раз мы видим его в таком волнении. Говорит он прерывающимся голосом, барабаня пальцами по столу. |
|
|