"Сергей Эфрон. Автобиография. Записки добробольца " - читать интересную книгу авторапризывом довершить дело. Очередь за вами. Остатки Правительства скрываются в
Москве. Все с оружием в руках - на Скобелевскую площадь[14] к Совету Р. С. и Кр. Деп. Каждый получит определенную задачу". Ц. И. К. М. С. Р. С. и К. Д.[15] Читают молча. Некоторые качают головой. Чувствуется подавленное недоброжелательство и, вместе с тем, нежелание даже жестом проявить свое отношение. - Чорт знает что такое! Негодяи! Что я вам говорил, С. Я.? Они уже начали действовать! И, не ожидая моего ответа, пр. М. срывает воззвание. - Вот это правильно сделано, - раздается голос позади нас. Оглядываемся, - здоровенный дворник, в белом фартуке, с метлой в руках, улыбка во все лицо. - А то все читают да головами только качают. Руку протянуть, сорвать эту дрянь - боятся. - Да как же не бояться, - говорит один из читавших с обидой. - Мы что? Махнет раз и нет нас. Господа офицеры - дело другое - у них оружие. Как что - сейчас за шашку. Им и слово сказать побоятся. - Вы ошибаетесь, - отвечаю я. - Если, не дай Бог, нам придется применить наше оружие для самозащиты, поверьте мне, и наших костей не соберут! Мой спутник М. пришел в неистовый боевой восторг. Очевидно ему показалось, что наступил момент открыть военные действия. Он обратился к собравшимся с целою речью, которая заканчивалась призывом - каждому проявить величайшую сопротивляемость "немецким наймитам - большевикам". А в данный час эта сопротивляемость должна была выразиться в дружном и повсеместном потому убедительно. Его слова были встречены общим, теперь уже нескрываемым, сочувствием. - Это правильно. Что и говорить! - На Бога надейся, да сам не плошай! - Эти бумажонки обязательно срывать нужно. Новое кровопролитство задумали - окаянные! - Все жиды да немцы - известное дело, - им русской крови не жалко. Пусть себе льется ручьями да реками! Какая-то дама возбужденно пожала наши руки и объявила, что только на нас, офицеров, и надеется. - У меня у самой - сын под Двинском! Наша группа стала обрастать. Я еле вытянул М., который готов был разразиться новой речью. - Знаете, С. Я., - мы теперь будем идти и по дороге все объявления их срывать! - объявил он мне с горящими глазами. Мы пошли через Лубянку и Кузнецкий Мост. В городе было еще совсем тихо, но, несмотря на тишину, - налет всеобщего ожидания. Прохожие внимательно осматривали друг друга; на малейший шум, гудок автомобиля, окрик извозчика - оглядывались. Взгляды скрещивались. Каждое лицо казалось иным - любопытным: свой или враг? Обычная жизнь шла своим чередом. Нарядные дамы с покупками, спешащий куда-то деловой люд, даже фланеры Кузнецкого Моста вышли на свою традиционную прогулку (время было между 3-мя и 4-мя). Мы с М. не пропустили ни одного воззвания. Здесь прохожие - сплошь "буржуи", не стесняясь, выражали свои чувства. На некоторых домах мы находили лишь обрывки воззваний: нас уже опередили. |
|
|