"Древние майя, Загадки погибшей цивилизации" - читать интересную книгу автора (Гуляев Валерий Иванович)

Глава О В глубинах "Священного Сенота"

"У них был обычай прежде и еще недавно бросать в этот колодец живых людей в жертву богам во время засухи… Бросали также многие другие вещи из дорогих камней и предметы, которые они считали ценными. И если в эту страну попадало золото, большую часть его должен был получить этот колодец из-за благоговения, которое испытывают к нему индейцы…"

Эти слова, написанные четыре столетия назад епископом Диего де Ландой, долгое время волновали умы путешественников, археологов и искателей сокровищ. Ведь речь шла не о каких-то далеких неведомых землях, а о совершенно определенном и хорошо известном месте "Колодец Жертв" в майяском городе Чичен-Ица, расположенном на полуострове Юкатан в Мексике. И только препятствия, созданные самой природой, — цепи каменистых холмов, густой колючий кустарник, невыносимая жара и почти полное отсутствие воды — преграждали авантюристам, рискнувшим отправиться к развалинам древнего города, путь к желанной добыче. Итак, первоначально была лишь скупая строка старой испанской хроники о сокровищах на дне заброшенного мексиканского колодца и останках принесенных в жертву людей.

Диего де Ланда прибыл на Юкатан в 1549 году, то есть сразу же после завоевания этой области испанцами. Он объездил весь полуостров и собрал массу ценных сведений о культуре и обычаях местных индейцев. Ланда побывал в Чичен-Ице и лично осмотрел там тот мрачный провал в известняковых пластах, который именовался у майя "Священным Сенотом". "Этот колодец, — пишет он, — имеет 7 эстадо (20 м) глубины до воды, более 100 ступней (60 м) в ширину, он круглый и из тесаной скалы, что удивительно. Вода кажется зеленой; это, я думаю, вызвано рощей, которая его окружает; и он очень глубок". Как видит читатель, наиболее ранний и надежный наш источник о колодце Чичен-Ицы ни слова не говорит ни о прекрасных девушках, приносимых в жертву богу дождя Чаку, ни о деталях самого этого мрачного обряди. Легенда родилась позже.

В 1579 году испанские помещики-энкомендеро, обосновывавшиеся на Юкатане, должны были дать обязательный ответ на целый перечень вопросов, который составили королевские чиновники, с тем чтобы получить общее представление о современном положении дел в этом крае. Среди вопросов был, однако, и такой, который касался истории индейцев до европейского завоевания. Ответы помещиков составили объемистый

' С енот-искаженное испанцами майяское слово «цонот» молодец, карстовая воронка с водой.

том и были названы общим именем «Реласьонес» — «Сообщения» с Юкатана. И вот в «Сообщении» из Вальядолида мы вновь находим упоминание о "Священном Сеноте". "Что касается этого колодца, — гласит указанный документ, — то правители и знатные люди всех этих провинций (Юкатана. В. Г.) имели обычай… бросать в него индейских женщин, из числа принадлежавших им. Они приказывали этим женщинам вымаливать у богов удачный и счастливый год для своего господина. Женщин бросали несвязанными, и они падали в воду с большим шумом. До полудня слышались крики тех, кто был еще в состоянии кричать. и тогда им спускали веревки. После того как полу мертвых женщин вытаскивали наверх, вокруг них разводили костры и окуривали их благовониями. Когда они приходили в себя, то рассказывали, что внизу много

их соплеменников — мужчин и женщин — и что они их там принимали. Но когда женщины пытались приподнять голову, чтобы взглянуть на них, то получали тяжелые удары, когда же они опускали головы вниз, то как будто видели под водой ямы и западины, и люди (из колодца. — В. Г.) отвечали на их вопросы о том, какой будет год у их господина хороший или плохой. И если демон был зол на правителя, бросившего женщину в сенот, индейцы знали, что она уже никогда не вернется назад…"

Прошло еще несколько десятилетий, и в 1612 году испанский чиновник Томас Лопес Модель добавил к истории "Колодца Жертв" новые любопытные подробности. "Среди других жертвоприношений, — пишет он, — которым дьявол обучил их в этих провинциях Юкатана, есть одно, совершаемое ими в случае крайней необходимости и когда они нуждаются в дожде для своих посевов маиса. Во время указанного обряда они приносят в жертву одну или двух индейских девственниц… Для этого они выбирают девушку, наилучшую из всех и ведут ее в Чичен-Ицу, где находились жрецы и главное святилище… И от него они все шли процессией вместе с девицей по дороге, мощенной каменными плитами, которая кончалась на краю большого и глубокого колодца…И они наказывали ей, что она должна делать, и сообщали, что она должна просить у их демонов и ложных богов, и, привязав ее к длинной веревке, они опускали девушку вниз в глубины колодца, окуная ее много раз, до тех пор пока не умерщвляли, для

того чтобы она была хорошим посредником с их ложными богами и те могли ниспослать обильные дожди. И тогда жертвоприношение заканчивалось, а труп девушки оставляли в сеноте. Некоторые старики-индейцы из этой провинции утверждают, что они временами видели во время этих жертвоприношений свирепого и страшного дракона, которого они описывают в виде огромного крокодила. Тот появлялся из глубин колодца, как будто для того, чтобы получить свою жертву, которую они ему посылали…"

Таков был круг прямых свидетельств о колодце Чичен-Ицы, который оставили нам испанские авторы XVI–XVII веков. Но как мы увидим ниже, как раз эта весьма скудная фактическая основа позднее получила в литературе самые разные истолкования, и к началу нашего века легенда о "Священном Сеноте" сложилась во всем своем блеске и великолепии.

В современной исторической науке общепринятым считается принцип критического подхода к любому документу или источнику, прежде чем ученый использует для своих выводов те или иные сведения, почерпнутые из старых летописей и трудов, он должен определить: где, кем и когда создан данный документ, с какой целью и, наконец, какова степень достоверности приводимых в нем фактов. Для этого необходимо сопоставить данный документ с другими, где речь идет о тех же событиях, или же проверить его с помощью иных доступных способов и средств.

Но во второй половине XIX — начале XX века, когда вышеназванные староиспанские документы стали, наконец, достоянием широких научных кругов, этот метод критической оценки письменных источников находился еще в пеленках. Казалось бы, чего проще — сравни три имеющихся документа, выяви их совпадения, а различия ^эпытайся проверить другими способами. Однако увлеченные своими романтическими взглядами на историю Нового Света ученые предпочитали верить чуть ли не каждой строчке, если только она была написана на старом пергаменте или пожелтевшей от времени ломкой бумаге. Так и появилась со временем на свет красивая легенда о священной столице майя Чичен-Ице, "Колодце Жертв" и таинственных и кровавых обрядах, связанных с ним.

Полуостров Юкатан — плоская известковая равнина, где нет ни рек, ни ручьев, ни озер. Лишь немногочисленные естественные колодцы (это глубокие карстовые воронки в пластах известняка) хранят здесь влагу среди выжженной тропическим солнцем земли. Майя называли эти колодцы «сенотами».

Там, где были сеноты, еще в глубокой древности возникли и развивались важные центры своеобразной цивилизации майя. Место, на котором в начале VI века н. э. возник город Чичен-Ица, особенно благоприятно в этом отношении. Здесь желтую юкатанскую равнину прорезали сразу два больших естественных колодца, расположенных на расстоянии около 800 метров друг от друга. Само название «Чичен-Ица» навсегда увековечило данный факт: «чи» на языке майя означает «устье», «чей» — «колодец», а «ица» — имя племени или группы майя, которое, по преданию, первым появилось на этой земле. "Устье колодцев ицев" — вот дословный перевод названия города.

Один из колодцев Чичен-Ицы был известен у местных индейцев под названием «Штолок» ("игуана"). Он находился ближе к центру города, его края менее обрывисты, чем у северного сенота, а потому он был главным источником воды.

Другой сенот — и есть знаменитый "Колодец Жертв". Это — гигантская круглая воронка диаметром свыше 60 метров. Ее отвесные стены, сложенные из пластов известняка, круто обрываются вниз, к темнозеленой воде. От края колодца до поверхности воды

раздо раньше — еще в середине 1 тысячелетия н. э. По глубокому убеждению майя, внутри колодца жил бог дождя Чак. "И он требовал, пишет английский археолог Энн Уорд, — более приятных даров, нежели порубленные тела военнопленных. Поэтому у местных индейцев существовал обычай во времена засухи выбирать для него невесту из самых красивых и знатных девушек города… Невесту одевали и украшали в Храме Кукулькана и затем вели к сеноту вместе с музыкантами и певцами и свитой из жрецов, воинов и знати. На краю колодца стояли небольшой храм и платформа, слегка нависавшая над краем. Здесь и совершались последние церемонии. Когда они достигали

почти 21 метр высоты. Глубина — свыше 10 метров, не считая многометровой толщи ила на дне.

Мрачная красота этого глубокого омута с его желтовато-белыми стенами, — покрытыми зеленью ползучих растений, и его относительная недоступность вызывали у жителей Чичен-Ицы суеверный ужас. И, видимо, именно поэтому они уже с давних пор совершали здесь всевозможные обряды и жертвоприношения в честь своих могущественных языческих богов.

По мнению большинства ученых, возникновение того страшного и омерзительного ритуала, которым так печально прославился "Священный Сенот", относится к довольно позднему времени. В Х веке на Юкатан из Центральной Мексики и с побережья Мексиканского залива вторглись полчища иноземных завоевателей — тольтеков. Они подчинили себе многие города майя. Выла захвачена и Чичен-Ица. Завоеватели принесли с собой новые обычаи и обряды, новые черты в архитектуре, искусстве и религии. Среди этих нововведений был и кровавый обряд человеческих жертвоприношений. Главным местом для умиротворения разгневанных богов выбрали "Священный Сенот". Впрочем, отнюдь не исключено, что этот мрачный ритуал зародился

ционного момента, девушку со всеми ее украшениями толкали вниз, и она падала в воду, в объятия бога дождя".

Сама эффектность этого обряда — прекрасная девушка на краю страшного омута, воскуривающие благовония торжественные жрецы, молча стоящая вокруг толпа горожан в красочных одеждах, а затем толчок, отчаянный крик и далекий всплеск внизу, производили значительное впечатление на зрителей. Из самых далеких уголков страны ежегодно шли к "Священному Сеноту" тысячи паломников, чтобы бросить в него свои дары всемогущему богу дождя Чаку — покровителю земледельцев.

Правители города, со своей стороны, не жалели средств для торжественного обрамления этой печальной церемонии. Главный храм Чичен-Ицы, посвященный богу ветра Кукулькану — "Пернатому Змею", одному из самых главных в пантеоне майя, был обращен фасадом к колодцу и соединялся с ним особой "Дорогой Жертв", выложенной каменными плитами. На самом краю сенота для отправления последних торжественных обрядов было сооружено небольшое святилище.

Испанские летописи XVI века сообщают, что последние большие жертвоприношения людей в Чичен-Ице были произведены как раз накануне прихода конкистадоров. Но сам город был уже мертв по крайней мере в течение нескольких веков. И теперь только развалины массивных каменных зданий, разбросанных на огромном пространстве, напоминают о былом величии города. А "Священный Сенот", скрывающий в своих глубинах кости бесчисленных жертв, со временем превратился в грязную дыру, заполненную зеленой водой, илом и камнями.

В 1904 году в Чичен-Ицу приехал консул США в Мериде (Юкатан) — Эдвард Герберт Томпсон. Каждое поколение людей имеет свои легенды о спрятанных сокровищах и кладах. И каждое поколение людей имеет своих скептиков, иронически усмехающихся при упоминании об исчезнувшем золоте ацтеков и инков, сокровищах затонувших испанских флотилий или сказочной стране Эльдорадо. Но в Новом Свете всегда находились и такие энтузиасты, которые, подобно Шлиману, вопреки всем преградам и насмешкам упорно искали в горах и джунглях свои трои и нередко находили их. К их числу относится, безусловно, и американец Эдвард Томпсон. Родившийся в Уорчестере, штат Массачусетс, в 1856 году, он получил чисто техническое образование. Все свои немалые познания в области древних культур Мексики и Центральной Америки Томпсон приобрел исключительно путем неустанного самообразования, в ходе полевых исследований памятников майя. Будучи в 1885 году консулом США в Мериде, он случайно наткнулся на упоминание Ланды о "Колодце Жертв" в Чичен-Ице, и с этого момента все его помыслы сосредоточились на мрачной яме с зеленой водой и сокровищах в ее глубинах. Вероятно, Томпсон ознакомился и с другими

скими документами о "Священном Сеноте" — рукописями Т. Лопеса Меделя и "Сообщением из Вальядолида". Во всяком случае, когда он впервые подъезжал к руинам Чичен-Ицы, то целиком находился уже во власти красивой легенды о невинных девицах и грудах золота, сброшенных жрецами майя в глубины колодца. В своей книге "Народ Змеи" Томпсон писал: "…Во времена засухи, мора или бедствия торжественные

цессии жрецов, богомольцев с богатыми дарами и людей, предназначенных для принесения в жертву, спускались по крутым ступеням Храма Кукулькана — "Священной Змеи" и шли по специальной дороге к "Колодцу Жертв". Там, под монотонный гул трещоток, свистулек и флейт, прекрасных девушек и взятых в плен знатных воинов, вместе с бесценными богатствами, бросали в темные воды "Священного Сенота", чтобы умилостивить злого бога, который, как все верили, жил в глубинах этого омута".

Купив у местного землевладельца за гроши сразу весь участок, где находились руины древней ЧиченИцы, энергичный консул принялся за работу. Его вела вперед лишь одна цель — во что бы то ни стало найти на дне колодца те сокровища майя, о которых так красочно писали в своих трудах испанские летописцы.

Э. Томпсон целые дни проводил возле таинственного сенота. Он сначала осмотрел остатки каменного святилища на краю колодца. Затем сделал тщательные промеры самого омута: последний, как оказалось, имел почти 60 метров в диаметре, 20-метровую высоту от края до поверхности воды и почти 10-метровую глубину над тремя метрами донного ила. Сбрасывая вниз от края ритуальной платформы обрезки дерева, имитирующие человеческие фигуры, Томпсон с наибольшей долей вероятности определил то место в колодце, куда падали в древности майяские красавицы и принадлежавшие им драгоценности. Оставалось решить лишь вопрос о том, каким способом извлечь бесчисленные дары бргомольцев майя со дна этой гигантской карстовой воронки. И предприимчивый янки быстро нашел выход. Ему удалось доставить из (^ША простую, но надежную землечерпалку и два водолазных костюма. Нехитрый снаряд тут же установили на краю сенота, и работа закипела. Однако шли дни, а стальной ковш поднимал наверх только груды ила, черепки глиняной посуды да куски полусгнившего дерева, перемешанные с костями оленей и ягуаров. Э. Томпсон стал уже сомневаться: действительно ли это "Колодец Жертв"? Между тем близился сезон дождей с его буйными тропическими ливнями и ненастьем. Все планы честолюбивого консула повисли буквально' на волоске. Но вот в один из пасмурных дней и ему, наконец, улыбнулась удача.

Ковш землечерпалки принес наверх вместе с грязью два желтых комочка душистой смолы «копала». Томпсон подержал их немного в руках, разломил, а затем бросил в тлеющий костер. Облачко душистого дыма от вспыхнувших комочков мгновенно пробудило в душе консула какие-то смутные воспоминания. "Подобно солнечному лучу, — писал он впоследствии, — пробившемуся сквозь густой туман, в моей памяти вновь ожили слова старого Х'Мена, мудреца из Эбтуна: "В старину наши отцы сжигали священную смолу… и с помощью ароматного дыма их молитвы возносились к богу…"

Два комочка смолы рассеяли сомнения Томпсона: место, где он так долго работал без видимого успеха, действительно "Колодец Жертв". Но где же в таком случае сами жертвы? И словно в награду за долгое терпение землечерпалка стала поднимать на поверхность драгоценные находки: золотые и медные диски с изящной гравировкой, украшения из зеленого нефрита, бронзовые колокольчики,

глиняные чаши, топоры и, что самое главное, разрозненные кости человеческих скелетов! Среди них было и несколько женских черепов. Упорство и настойчивость консула-археолога были щедро вознаграждены, а скептики вынуждены были признать достоверность старых преданий о "Священном Сеноте" Чичен-Ицы.

Правда, ни сам Эдвард Томпсон, ни ученые, которым он показывал свою богатую коллекцию, никогда не утверждали, что все или большая часть найденных в колодце скелетов принадлежала женщинам. К сожалению, любители сенсаций и легенд не были столь сдержанными в своих высказываниях. Уже в наши дни, в 1977 году, в Лондоне вышла в свет научно-популярная книга профессора Энн Уорд "Приключения в археологии". В ней находки Э. Томпсона в сеноте описываются в следующей драматической манере: "Эти находки (имеются в виду два кусочка смолы — «пом». — В. Г.) были весомым доказательством в пользу ритуальной деятельности в сеноте, но здесь все еще отсутствовали какие-либо данные, подтверждающие достоверность легенды о невестах Юм Чака. Наконец, исследователи увидели в ковше землечерпалки среди грязи что-то белое. Это был человеческий череп, который при ближайшем осмотре оказался принадлежащим юной девушке. Затем появились на свет и другие скелеты и почти все они оказались женскими. Один из этих скелетов был переплетен с костями старца так, словно эта девушка в последний момент отважно вцепилась в старого жреца и утащила его за собой вниз, на дно колодца… После завершения работ Э. Томпсон располагал уже останками более чем 90 этих хрупких юных созданий в возрасте от 14 до 20 лет".

Уезжая из Мексики, Э. Томпсон взял с собой и всю богатейшую коллекцию находок из "Колодца Жертв". В (^ША он передал ее Музею Пибоди при Гарвардском университете. И когда, наконец, эти вещи и кости попали в руки специалистов-археологов, антропологов и этнографов, — их удивлению не было пределов: легенда о невестах бога дождя при столкновении с фактами лопнула как мыльный пузырь, но вместо нее родилась новая научная сенсация. Предметы, привезенные из полузабытого города юкатанских майя, оказались подлинным сокровищем для изучения древней истории Центральной Америки. Они принадлежали

гим народам и племенам, населявшим Новый Свет, от Северной Мексики и до Колумбии.

Но прежде всего обратимся к скелетам из "Священного Сенота". Впрочем, здесь лучше всего послушать мнение антрополога Эрнста Хутона, в руки которого попал весь костный материал, оставшийся от жертв колодца Чичен-Ицы.

"Священный Сенот Чичен-Ицы на Юкатане, — писал Э. Хутон в 1940 году, был одним из главных источников романтических историй о майя. Колодец образовался в результате падения сводов пещеры над одной из подземных рек, которая пробила себе путь сквозь известняковые пласты. Согласно древним преданиям, во времена стихийных бедствий и невзгод в колодец бросали девушек и вместе с ними разного рода драгоценности. В начале этого века Эдвард Томпсон решил проверить достоверность легенды с помощью землечерпалки. Археология сказала свое веское слово: со дна колодца вместе с илом были подняты украшения из нефрита, золота и меди и множество других предметов. Кроме того, из сенота удалось извлечь ряд человеческих черепов и костей, что подтверждает, по-видимому, слова старых летописей о жертвоприношениях здесь людей.

Всего из колодца были извлечены останки сорока двух индивидов. Кости прекрасно сохранились. И хотя согласно легенде все они должны принадлежать принесенным в жертву девицам, это отнюдь не так: 13 черепов принадлежит взрослым мужчинам в возрасте от 18 до 55 лет, 8 женщинам в возрасте от 18 до 54 лет и 21 — детям от 1 до 12 лет… Три из восьми женщин, которые упали или были сброшены в колодец, имели еще при жизни серьезные травмы головы, видимо, от тяжелых ударов по черепу; одна женщина пострадала от перелома носа. Такие же прижизненные травмы имели и многие мужчины, брошенные впоследствии в сенот. Все вместе взятое свидетельствует о том, что эти взрослые люди до принесения их в жертву богу дождя отнюдь не пользовались среди майя каким-либо уважением и почитанием".

Эти скупые строки научного отчета специалиста ставили точку на затянувшемся споре ученых с любителями красивых легенд. Факт состоял в том, что майя действительно бросали в колодец людей. Но

жертвами их страшных богов были отнюдь не девицы, а рабы — мужчины, женщины и дети. Здесь уместно напомнить, что именно рабов приносили майя в жертву и в других особо торжественных ритуалах, например при похоронах своих умерших царей. Испанский священник Роман-и-Саморра оставил подробное описание погребальных церемоний у майя, которые он наблюдал в XVI веке, вскоре после конкисты, в области АльтаВерапас (Гватемала). "После смерти правителя, — говорит он, — когда наступал день похорон, собирались все сановники и вожди, которые приносили с собой драгоценности и другие дары, а также не менее одного раба мужского или женского пола, предназначенных для принесения в жертву…" Наконец, в уже упоминавшемся "Сообщении из Вальядолида" (1579 г.) прямо говорится, хотя лишь в отношении женщин, бросаемых в сенот, что они "принадлежали правителям и сановникам", то есть были зависимыми людьми или рабынями.

А о том, что в глубины "Колодца Жертв" часто попадали и мужчины, причем не всегда вопреки своей воле, говорит одна древняя хроника майя, сохраненная до наших дней в книгах "Чилам Балам". Речь идет о необычной истории почти детективного характера, разыгравшейся в Чичен-Ице в конце XII века с персонажем по имени Хунак Кеель. Вот что гласит эта хроника:

Было двадцатилетие 13 Владыки, когда получили дань верховные правители. Тогда началось их правление; тогда началось их царство; тогда им начали служить; тогда появились обреченные в жертву;

их начали бросать в колодец, чтобы услышали правители их пророчество.

Не пришло их пророчество. Это был Хунак Кеель из рода Кави' Кавич имя того человека, который высунул голову из отверстия колодца на южной стороне. Так это свершилось. Он пошел объявить свое пророчество.

Начало свершаться его пророчество, когда он стал говорить. Его начали провозглашать владыког Они посадили его на трон владык.

Его начали провозглашать верховным правителем.

Он не был владыкой прежде, Он был только на службе у Ах Меш Кука.

Теперь же был провозглашен владыкой обреченный в жертву Ах Меш Куком.

Из этого туманного отрывка можно все же понять, что некий Хунак Кеель, находившийся на службе у правителя города Майяпан Ах Меш Кука, был избран последним для принесения в жертву богам, в сеноте Чичен-Ицы. Но, сумев каким-то образом выбраться из колодца, Хунак Кеель объявил собравшейся толпе, что боги именно его назначают правителем Майяпана, и вскоре действительно воссел на царский трон. Ах Меш Кук вынужден был покориться самозванцу, так как ему приходилось считаться с незыблемыми религиозными канонами, с решительным настроением народа в пользу "избранника богов". Впрочем, весь драматизм этого события вряд ли можно до конца понять, даже изучая сообщения древних майяских летописей и хроник.

Конец XII века. На всем полуострове Юкатан сложилась весьма напряженная политическая обстановка. Правители Чичен-Ицы — самого могущественного города в этом регионе, требовали от соседей все новых даней и поборов. Особое негодование вызывал у жителей других майяских городов и селений кровавый обряд человеческих жертвоприношений в "Священном Колодце" Чичен-Ицы. Для его регулярного отправления требовались десятки людей. К тому же этот обряд был удобным способом для сведения личных счетов с соперниками. Именно так и поступил правитель Майяпана Ах Меш Кук, отправив своего военачальника Хунак Кееля в Чичен-Ицу в качестве посланца к богам, обитавшим, по преданию, в глубинах "Колодца Жертв". Правитель хорошо знал, что эти «посланцы» назад никогда не возвращаются. И вот на каменной платформе у края "Священного Сенота" разыгрался последний акт трагедии. Один за другим исчезали в зеленой пучине дьявольского омута сбрасываемые вниз люди. Приближалась очередь Хунак Кееля.

И в этот драматический момент он принимает наконец решение единственно правильное и безошибочное. "Выскочив из группы сановников, — пишет

10 В. Гуляев 145

Ч. Галленкамп, — он взбежал на платформу храма и на глазах изумленной толпы сам бросился в колодец. Спустя несколько мгновений изумрудные воды колодца вспенились, и на поверхности появился Хунак. Он громко объявил, что лично разговаривал с богами и по воле богов, он — Хунак Кеель — назначается правителем майя. Отвага Хунака покорила… толпу. Разда лись крики в поддержку молодого вождя. Его вытащили из колодца и объявили правителем".

Став полновластным хозяином Майяпана, Хунак Кеель решил сполна рассчитаться с заносчивыми правителями Чичен-Ицы, города, где ему пришлось пережить столь критические минуты. В союзе с войсками Ушмаля и Исамаля он двинулся к ненавистной столице ицев и, захватив ее, подверг страшному опустошению. С тех пор первенство в непрекращавшемся соперничестве за господство над Юкатаном более чем на два столетия переходит к Майяпану.

Но вернемся опять к колодцу и его сокровищам. Попытки проникнуть к ним не прекращаются и в наши дни.

В 1961 году была завершена подготовка мексиканской экспедиции в Чичен-Ицу. В ее состав вошли археологи из Национального института антропологии и истории в г. Мехико во главе с доктором Эйсебио Дабалосом Уртадо, аквалангисты из мексиканского клуба водного спорта и специалисты по подводной технике из США. Было решено, что для исследований в сеноте будет использован оригинальный землесос, который успешно применялся при работах в затонувшем городе Порт-Ройял на Ямайке. Землесос представлял собой десятидюймовую трубу (25 см), через которую вместе с водой с помощью сжатого воздуха засасываются наверх ил и мелкие предметы, лежащие на дне.

В колодец спустили большой деревянный плот, укрепленный на стальных бочках. Через отверстие в центре плота вывели наверх трубу землесоса. Вокруг ее основания натянули проволочную сетку, которая должна была улавливать все предметы, выброшенные землесосом вместе с водой и грязью. И вот наступил торжественный и долгожданный момент: один конец трубы лежит на дне колодца под многометровой толщей воды, а у другого конца, на плоту, в напряженном

дании застыли участники экспедиции. Прошло несколько минут, и из жерла трубы ударил пенистый гейзер мутной воды, который обрушился на проволочную сетку, рассыпая вокруг тысячи сверкающих брызг.

К концу дня в ячейках сети лежало уже множество обломков глиняной посуды и кусочков желтого «копала» — душистой смолы, употреблявшейся древними майя для религиозных церемоний.

А на дне колодца в вязкой смеси грязи и воды, в абсолютной темноте самоотверженно трудились аквалангисты. Они ощупывали руками каждую расселину, каждую выемку на дне, доставая то, чего не мог захватить землесос. В первый же день работ они нашли керамический кубок и необычайно интересную фигурку идола высотой около 30 см, сделанную из чистого каучука.

Число удивительных находок быстро росло: бусы всех сортов, кусочки полированного нефрита, золотые подвески и десятки медных колокольчиков. Любопытно, что последние почти все не имели язычков. Майя обычно «убивали» приносимую в жертву вещь, ломая ее, прежде чем бросить в колодец. Колокольчики же они заставляли молчать, вырывая их язычки.

"Священный Сенот" открыл перед учеными своеобразную подводную кладовую, где были собраны изделия не только самих майя, но и других народов, живших вдали от Юкатана. Как же могли попасть эти вещи на дно "Колодца Жертв"? На данный вопрос отвечает уже знакомый нам испанский священник Диего де Ланда. В своей книге "Сообщение о делах в Юкатане" (1566 г.) он пишет, что "занятием, к которому майя имели величайшую склонность, была торговля".

По обширной сети прекрасных мощенных камнем дорог — «сакбе» и на лодках морем отправлялись караваны купцов с Юкатана в Центральную Мексику, в империю ацтеков и на юг, в Гондурас, Коста-Рику и Панаму. На эти далекие рынки майя привозили соль, ткани, мед и рабов. В обмен они получали какао, нефрит, изделия из золота и меди. У майя не было собственного производства металлов. Поэтому почти все металлические предметы, найденные в сеноте, привозные. Это и медные с позолотой кольца из Белиза, и бронзовые колокольчики из долины Мехико, и золотые фигурки божков из Панамы, Коста-Рики, Колумбии.

Среди находок экспедиции есть и один человеческий череп. По определению доктора Дабалоса Уртадо, он принадлежал молодой женщине 18–20 лет. Еще младенцем она вынесла мучительную операцию, совершенно необходимую по канонам красоты древних майя: с помощью дощечек ее голова была искусственно сплющена спереди и сзади. И вот спустя несколько столетий череп несчастной женщины, принесенной в жертву богу дождя Чаку, лежит перед археологами как немое свидетельство разыгравшейся здесь когда-то трагедии.

Последние дни в работе экспедиции были, пожалуй, самыми удачными. Со дна колодца извлекли наиболее интересные находки: деревянную куклу, закутанную в обрывки ветхой ткани, каучуковые фигурки людей и животных, деревянные «серьги» с мозаичными вставками и прекрасный костяной нож, рукоять которого была украшена тщательно вырезанными иероглифами и обернута золотой фольгой.

Итак, четыре месяца трудных и увлекательных поисков принесли ученым тысячи ценных находок. Была сделана первая карта дна "Священного Сенота". И все же археологи имели все основания считать, что большая часть сокровищ все еще лежит в колодце.

Но чтобы получить их, требовались новые методы работ. Ведь землесос орудие далеко не совершенное; и к тому же он мог серьезно повредить хрупкие и плохо сохранившиеся предметы. Так и возник проект частичного или полного осушения сенота.

В 1967 году экспедиция мексиканских ученых вновь отправляется в Чичен-Ицу. "Теперь, — вспоминает мексиканский археолог Пабло Буш Ромеро, — было решено либо целиком откачать воду из колодца, либо химическими методами очистить ее до полной прозрачности. Однако откачка почти ничего не дала: уровень воды понизился всего на пять метров и больше не изменялся. Тогда попробовали второй метод… Анализы показывали, что вода в колодце грязнее даже стоков нью-йоркской канализации. И все-таки химическая очистка победила: когда необходимые процессы завершились, видимость в воде оказалась вполне удовлетворительной — более пяти метров. Воду из "Священного Колодца" можно было даже пить!".

В процессе этих исследований удалось обнаружить самые разнообразные предметы: два резных деревянных трона прекрасной работы, несколько деревянных ведер, около сотни глиняных кувшинов и чаш разных размеров, форм и эпох, куски ткани, золотые украшения, изделия из нефрита, горного хрусталя, кости, перламутра; янтаря, меди и оникса, а также кости людей и животных. И самый важный итог: "предварительные результаты исследования найденных в колодце человеческих костей, — подчеркивает П. Буш Ромеро, — говорят о том, что детей приносили в жертву чаще, чем взрослых, — детских костей там оказалось раза в полтора больше". Таким образом, налицо полное совпадение этих выводов о характере человеческих жертвоприношений в сеноте с результатами предвоенных исследований антрополога Эрнста Хутона из ^ША. В колодец чаще бросали детей и взрослых мужчин, нежели юных дев — невест бога Чака!

Между тем для работ в колодце Чичен-Ицы готовятся новые экспедиции во всеоружии науки и техники сегодняшнего дня. Продолжается тщательная обработка и изучение уже полученных богатых коллекций вещей. И нет сомнения в том, что окончательное раскрытие тайны "Колодца Жертв" уже не за горами.