"Виктор Егоров. Заложник (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Маленький дворик утопал в зелени. Могучий великан-карагач, словно
папахой, накрывал его своей раскидистой кроной, вдоль забора топорщились
листвой благородные лавры, на веранду, где хлопотала с керосинкой
сгорбленная морщинистая старуха протягивал свои узловатые ветви старый орех.
Увидев жильца, старушка укоризненно покачала головой.
- Опять вы дома не кочевали, Аркадий Иванович. Все по друзьям, а
годы-то немолодые.
- Задержался, тетя Даша! Выходной сегодня! - громко, отчетливо произнес
жилец - старушка была глуховата. И, помолчав, добавил: - Заигрался в нарды,
а поздно идти не хотелось.
Это, последнее, было чистой правдой. Он был за городом в Мардакянах и
хотя был занят отнюдь не нардами, но действительно опоздал на последний
поезд.
Войдя в комнату, жилец тети Даши с отвращением содрал с себя влажную
тенниску и плюхнулся на диван, блаженно щурясь от прикосновения к его
прохладной кожаной обивке. Ощущение было почти такое же, как будто он
опустился в ванную, без которой он по-настоящему страдал.
Впрочем, если уж быть совершенно точным, больше всего в последнее время
человеку в очках не хватало душевного спокойствия, уверенности в том, что и
этот год для него окончится вполне благополучно. То ли начали сдавать нервы,
то ли работать действительно стало намного трудней, но только уже довольно
давно человек, числившийся в сверхсекретных картотеках Интеллидженс сервис
под номером 015, пребывал в постоянном мрачном напряжении.
Его раздражало все. И эта комната, размалеванная по потолку дурацкими
толстобокими гуриями, которые с грацией бегемотов кутались в прозрачные
накидки, и весь этот город, возмутительно напоминавший Неаполь, где прошла
его юность. А главное - люди! Несговорчивые, бесконечно упрямые, с какой-то
патологической, фанатичной верой, что все происходящее вокруг -
свидетельства больших и важных для них перемен, они были очень трудным
материалом.
Собственно говоря, эти перемены замечал и он сам. Опытный разведчик и
по долгу службы неплохой экономист, 015 в своих сводках отдавал должное
быстрому строительству новых промыслов, первым успехам крестьянских
кооперативов, возникновению институтов, заводов, рудников.
Но почему судьба какого-нибудь Дашкесанского рудника волнует и
выпускника мединститута, и просоленного морскими ветрами боцмана с
танкера-водовоза на линии Баку - Красноводск, этого жилец тети Даши понять
не мог, несмотря на свой опыт и умение разбираться в людской психологии.
"Русский этап" его карьеры начинался в Петрограде, в 1917 году. И тогда
он впервые столкнулся с проявлением этих не понятных ему черт человеческого
характера. Столкновение получилось довольно жестким, он едва сумел уйти от
агентов ЧК и выбраться за границу. С тех пор человек в очках прошел суровую
школу и не оступился ни разу. Вторично послали его в Советский Союз в 1928
году. Но хотя теперь он был уже профессионалом высокого класса, работалось
ему много труднее, чем прежде.
Чувство не личной обреченности, нет, а скорее всего полной исторической
бессмысленности того, что приходилось делать, все чаще и чаще овладевало
Аркадием Ивановичем. Он понемногу опускался, забросил гимнастику, начал
попивать, обрюзг.
Доведенные до автоматизма навыки пока еще надежно оберегали его от