"Уильям Гаррисон Эйнсворт. Заговор королевы " - читать интересную книгу автора

Медичи, и, особенно, - прибавил он с насмешливым выражением, - у ее
прелестной дочери Маргариты Валуа, вам лучше обратиться к шуту короля, мэтру
Шико, которого я вижу недалеко от нас. Я думаю, что не найдется другого, кто
бы в такое короткое время получил столько милостей и приобрел такую
блистательную репутацию.
- Гм! - проворчал англичанин. - Вы, шотландцы, повсюду стоите друг за
друга. Этот Кричтон и может и не может быть таким славным героем, но я
осмелюсь не верить похвалам, расточаемым ему этим шотландцем, пока не
удостоверюсь лично в их справедливости.
- Совершенно верно, что он заслужил известность ловкого борца на
шпагах, - сказал бернардинец, - надо отдать ему справедливость.
- Он еще не встретил себе равного в фехтовальном зале, хотя и скрещивал
свою шпагу с первыми бойцами Франции, - отвечал Огильви.
- Я его видел в манеже, - сказал студент из Сорбонны, - когда он
упражнялся в верховой езде, и, будучи сам ловким наездником, я нахожу его
превосходным ездоком.
- Нет никого среди вашей молодежи, кто сравнился бы с ним в верховой
езде, - заговорил Огильви, - нет ни одного бойца, который бы с такой
ловкостью снимал кольцо на бегу. Я был бы очень рад молчать, но вы
принуждаете меня расхваливать его.
- Матерь Божья! - закричал испанец, вынимая до половины из ножен шпагу,
висевшую у него сбоку. - Держу пари на десять нобленов против такого же
числа серебряных испанских реалов, что с этим коротким толедским клинком я
одолею вашего хваленого Кричтона в поединке на всяком оружии по его выбору:
на шпаге и кинжале или на одной шпаге, раздетый до пояса или в полном
вооружении. Клянусь Святой Троицей, он ответит мне за оскорбление,
нанесенное им ученой коллегии, к которой я принадлежу. Мне будет очень
приятно подрезать крылья этому гордому и крикливому пастуху или первому
встречному из его жалкой шайки, - прибавил он с жестом презрения по
направлению шотландца.
- Если это все, чего вы добиваетесь, то вам не надо ходить далеко, -
возразил Огильви. - Дождитесь только конца этого диспута, и да лишит меня
Святой Андрей своего покровительства, если я не переломаю вашего клинка моей
широкой и крепкой шотландской шпагой и не докажу, что вы столько же подлы
сердцем, как хвастливы и сварливы на язык.
- Черт возьми! - воскликнул испанец. - Твой шотландский святой не
поможет тебе, так как ты навлек на себя мое негодование. Ступай читать свои
молитвы, если желаешь, через час ты будешь добычей коршунов Pre-aux-Clercs!
- Берегись ты сам, наглый хвастун, - отвечал с презрением Огильви. -
Уверяю тебя, что потребуется защита посильнее твоей, чтобы спасти твою
жизнь.
- Смелей, господин шотландец, - вмешался англичанин.
- Ты прекрасно сделаешь, обрубив уши этому испанскому нахалу. Бьюсь об
заклад, под его курткой бьется трусливое сердце, и ты прав, заставляя его
выслушивать эти оскорбления. Кто бы ни был этот Кричтон, все же он твой
соотечественник, а отчасти и мой.
- И как за своего соотечественника, я буду стоять за него против всех и
каждого.
- Браво! Мой храбрый дон Диего Каравайя, - сказал студент Сорбонны,
хлопая по плечу испанца и шепча ему на ухо, - неужели же все будут уступать