"Борис Екимов. "Пастушья звезда". Рассказ. {new,h}" - читать интересную книгу автора

землей, серебрясь в луне. Смыкались деревья, что росли перед домом, в
палисаднике и в саду. Серые заборы - ненадежный заплот - словно пропали. И
сливался весенний цвет от двора ко двору в один белый душистый разлив,
бесконечный.
Светила земля, а над ней, отвечая весеннему часу, сияли сады небесные,
распуская цветок за цветком и роняя лишние. Там, наверху, было
торжественней и краше, чем на земле. Небосвод горел не только белью
простой, но играл, маня, волшебным разноцветьем. Там было краше. Краше, но
холодней. И никто не бродил под душистыми ветвями, не обрывал весенних
цветов.
Тимофей вернулся в дом. Сестра разбирала постель.
- Так и не скажешь ничего? - с обидой спросила она.
- Ты почему к детям не идешь? - вопросом ответил он ей.- Они же кличут
тебя.
Сестра сказала задумчиво:
- Я - баба, хозяйка. А ты - мужик. Хату продать поспешили. Принял бы
вдову какую и жил...
Потушили свет и легли. Сестра ворочалась, что-то спросила издали. Но
Тимофей уже крепко спал. Последний раз таким глубоким и легким сном спал
он год назад здесь же, под этой крышей. Он спал, и снились ему добрые
видения из прошлой жизни: молодость, пастушество, малые дети, покойная
жена.
Жена болела недолго. А когда приехали сыновья ее хоронить, то к судьбу
Тимофея решили одним разом. Бобылем мужику жить неладно, тем более в
старости. И хоть был еще Тимофей крепок, стадо пас и зарабатывал хорошие
деньги, но пора пришла загадывать наперед. Всю жизнь он пастушил, этим
семью содержал, детей поставил на ноги, но добрые люди говорили, что
пенсии ему не видать. И теперь, когда жена умерла, решили хату продать.
Тимофею ехать с детьми, селиться у них и пристроиться на какую-нибудь
посильную работенку, чтобы хоть малый, да был стаж, а значит, и пенсия.
В подмосковном городе, где жили сыновья, работы было хоть отбавляй.
Устроили Тимофея дворником в своих же домах. Работа оказалась нетрудной,
на сыновей да невесток жаловаться было грех. Томила лишь скука.
В поселке зимою тоже немного дел. Но день проходит не видя, в малых
заботах. Тимофей ходил в магазин, ждал, когда молоко привезут и хлеб,
толковал с мужиками да бабами, к сестре ходил новости собирать, по
соседям. А вечером собирались в лото и карты играть. Весело, допоздна
сидели. У сынов была забава одна - телевизор. Первая программа, вторая,
третья. Кино ли, хоккей, что другое, вроде и разное, но Тимофею все
казалось на одно лицо.
Он томился, рано ложась в постель. Но спалось ему плохо. Детям он не
жаловался, молчал, но за весь год добром так и не выспался. За окном
проходила улица, шумели машины. За стенами со всех сторон тоже шумела
жизнь: телевизоры, магнитофоны, проигрыватели, топот. Наверху ругались
каждый день допоздна, плакали детишки. Тимофей задремывал, просыпался,
лежал, слушал и ждал утра. Спасибо, что по дворницкой работе подниматься
приходилось рано: снег убирать, посыпать тротуары. Днем Тимофей
додремывал. А ночью мучился.
Когда же пришла весна и грачи, прилетев, стали расхаживать у домов, на
обтаявших пригорках, Тимофей и вовсе покой потерял. Он глядел на черных