"Борис Петрович Екимов. Родительская суббота (Рассказы разных лет) " - читать интересную книгу автора

тепло, то на холод. Не захочешь и вареничков. А у тебя все легочко и
скоро...
Спор этот - нескончаемый. Хуторское подворье - не скамейка возле
городского подъезда. И потому "Гуляй, Вася!" - это для красного словца.
Хватает забот.
С недавних пор в летней кухне на стенке мой товарищ вывешивает листок
бумаги: "Чтобы не забыть... Склероз..." Там - список дел, не терпящих
отлагательства. Каждое утро хозяин трудится над листком, морща лоб. Что-то
вычеркивает, исполненное, что-то дописывает. Ныне там значится: 1. Согнать
самогон. 2. Отремонтировать "запаску". 3. Нарезать сибирьковых веников для
двора и березовых для бани. 4. Продолжить строительство лодки. 5. Делать
завалинку у курника. 6. Копать яму под туалет. 7. Подготовить рубильник на
столб. 8. Подготовить гумно...
Всего в списке на сегодняшний день значатся двадцать три пункта. И все
- важные.
Без "запаски" на машине далеко не уедешь. Риск. И лодка нужна
деревянная, с "алюминьки" неловко ставить сети, и парусит она при ветре.
Веники - самая пора нарезать. Троица позади. И самогон... Брага поспела.
Мой товарищ - не пьяница. Просто на хуторах водку давно отставили. Она -
дорогая. Пользуются самогоном. Покупают. Но лучше, конечно, свой. Поставил
бражку, отыграла. Перегоняй. Без бутылки в запасе никак нельзя. Тот же
Чоков. Дрова привезти, сено, солому. Денег не возьмет. Свои люди. А на стол
выставить - это закон. Так что без самогона не обойтись. Надо гнать. И
кирпичная завалинка нужна. И электрический рубильник на столб, чтобы
подключать пилу-циркулярку. А прошлогоднее сено давно пора в сторону
сдвинуть, готовя место под нынешнее. Уже косят... Словом, все пункты надо
выполнять, и новые туда просятся всякий день. А еще кажеденное: скотина,
птица, огород, картофельник, плодовый сад - хуторская жизнь, в которой день
начинается на белой заре, а завтрак обычно поздний, когда утренние дела
переделаны.
Солнце уже высоко. Но в тени раскидистого клена еще держится холодок.
На столе шкварчит сковородка с яишенкой, рассыпчатый творог желтеет, банка
с молоком квашеным запотела, в густую сметану ложку не воткнешь.
- А может, вчерашнюю рыбу?.. - предлагает Валентина. - И каша есть,
молочная. Сливки принесть к чаю?
- Принесть, - коротко отвечает супруг ее.
Время завтрака. На хуторе - тихо.
- Кресна! Кресненька! - не вошла, а влетела во двор голенастая
невеликая девчонка. - Баба Ксеня вашу Пальму хотит удавить! Говорит, зови
Федю-Суслика, нехай он ее удавит!
- Чем она провинилась, Пальма? - недоуменно спросила Валентина.
- Говорит, кутька оставим. Он будет гавкать. А Пальма - старая... -
захлебываясь, со слезами рассказывала девочка. - Ее удавить. Федю
позвать...
Валентина вздохнула.
- Сами все трухли старые. Кто бы нас передушил... То насилочку
выпросила: дай Пальму, дай... С ней не буду бояться... Надежа. А теперь -
на сук. Не реви, веди сюда Пальму, - постановила она.
Обрадованная девочка умчалась вихрем. Тимофей, до того лишь рассеянно
слушавший девчонку и жену, возразил резонно: