"Алек Майкл Экзалтер. Иная реальность " - читать интересную книгу автора

Вооружившись специальными знаниями, Кирилл непосредственно приступил к
созданию идеального женского образа. Несколько недель он его отчаянно
создавал, делал и переделывал, перебирая варианты виртуального идеала,
всякий раз по-новому компоновал пропорции, детали лиц и фигур, но неизменно
получал отрицательный результат - вместо одухотворенной красоты у него
выходил очередной бездушный манекен. Конечно, Кириллу и в жизни, и в постели
иногда встречались в точности такие манекеноподобные красотки, но ни одну из
них он бы не рискнул назвать девушкой своей мечты. Они, скорее, отвращали,
чем притягивали его лишь манекенам присущей генетической фригидностью или
благоприобретенной гипертрофированной сексапильностью.
Немало таких образов-манекенов встречалось Кириллу у известных
художников. К примеру, к таковыми он относил Аленушку у Васнецова и Венеру
работы Боттичелли. По мнению Кирилла, то ли натурщицы попались неподходящие,
то ли воображение завело художников так далеко, что их типажи могли стать
мечтой для онанирующего подростка или заключенного, истосковавшегося по
женскому телу, но отнюдь не пробудить какие-либо конгениальные ощущения, не
говоря уже о возбуждении неких добрых чувств в душе у Кирилла Дербанова.
К счастью для Кирилла, он, в отличие от художников прошлых веков, имел
дело не с косной, едва поддающейся обработке материей в виде холста и
масляных красок, а творил в безграничном и предельно пластичном, мгновенно
изменяющемся виртуальном пространстве. Припомнив, что многие художники,
пишущие портреты, сначала создают черт знает какое лицо и только потом от
этой личины добиваются безусловного портретного сходства с моделью, Кирилл
тоже решил действовать от противного на своем виртуальном поле. Для начала
он выбрал из папки с неудачными работами первую попавшуюся на глаза
красотку. Ею оказалась крупная и пышнотелая длинноволосая шатенка, которая,
невзирая на первичные и вторичные половые признаки, идеальные параметры и
пропорции, чем-то здорово смахивала на детскую пластмассовую куклу-голыша.
Несколько поданных программе команд, и кукла-переросток серьезно отощала,
превратившись в несуразную жердь. Полчаса Кирилл всячески издевался над
несчастной шатенкой, пока перед ним на дисплее не предстала совершенная
страхолюда - очень подошла бы для пары портрету Дориана Грея в старости.
Кирилла аж передернуло, когда он вновь взглянул на свое творение, вернувшись
к монитору с новой бутылкой пива. Чтобы не напрягаться замыленным глазом,
Кирилл только через пару дней, дав работе вылежаться, возобновил
художественный эксперимент.
Теперь он избавлял художественный образ от всего лишнего и наносного,
постепенно приближаясь к совершенной конгениальности. До сотворения кумира
было далековато, но получалось вроде бы вполне прилично и даже кое-каким
образом изрядно, а потому Кирилл с удовольствием процитировал, что стоило
стереть случайные черты, чтобы увидеть, как прекрасен этот виртуальный мир.
А еще прекрасней конгениальная мечта Кирилла Дербанова, настолько удаленная
от оригинала, что от первоначальной кукольности уцелели лишь
светло-каштановые волосы. Здесь Кирилла окончательно пробило на
филологическое образование, и он вспомнил, из какого сора растут цветы, не
ведая стыда. Но хлопать себя по коленкам и восклицать: - Ай, да Дербанов!
Ай, да сукин сын! - он не стал, поскольку считал такое обращение к себе
предельно оскорбительным. "Морду за такое надо бить и кости ломать...", что
он успешно и делал, когда государство отозвало его из идеального мира