"Алек Майкл Экзалтер. Ползучая война " - читать интересную книгу автора

взаимосвязанной политики, экономики, международной торговли, науки, системы
образования можно обозначить в концепции капиталистического ампира. Так как
в ту достопамятную эпоху между собой воевали и сталкивались государственные
системы имперского образа действия.
Условную наполеоновскую эру допустимо также именовать первой
империалистической войной, чтобы там ни утверждали идеологизированные
мыслители.
Строго говоря, в полном соответствии с марксистской методологией именно
тогда, а не спустя сто лет, мировой капитализм достиг так называемой
империалистической, однако далеко не последней стадии развития.
Потому как, подчеркнем, в конце XVIII - в первой половине XIX веков
основные великие империи создавались, укреплялись и укрупнялись, а
разрозненные мелкие государства, этносы объединялись в имперские нации.
Рушились и разваливались они уже на протяжении XX века без особого ущерба
для мирового капиталистического развития.
Подсчитайте, когда и сколько обломков габсбургской Австро-Венгрии были
признаны независимыми государствами. Напомним для любознательных: последними
стали Чехия и Словакия в 1993 году.
А что уцелело от ганноверской Британской империи при Виндзорах?
Ответим: Содружество наций.
И от Российской империи Романовых без Польши, Прибалтики, Финляндии
осталось СНГ с натяжкой, если нынешняя РФ в XXI веке не распадется на
составные национально-административные части.
О прочих военно-политических имперских системах правления образца
прошлых веков и говорить-то сейчас многие полагают неуместным в историческом
обобщении.
Вотще историки стараются, если их военно-исторические дефиниции суть
сплошные условности. К примеру, Лейпцигское сражение в октябре 1813 года,
когда потерепела сокрушительное поражение интернациональная наполеоновская
армия, а победили коалиционные войска Австрийской и Российской империй,
Прусского и Шведского королевств, назвали Битвой народов.
Добавить бы немного глобализации, побольше средств массовой
коммуникации, грамотного народонаселения и кто-нибудь из тогдашних
летописцев непременно смог гениально порассуждать о планетарных войнах за
мировое господство и жизненное пространство. Или о том, почему же Наполеон I
Бонапарт явился странам и народам первым тоталитарным диктатором,
развязавшим самую первую мировую войну.
Тут уместно вспомнить, как Уинстон Черчилль, знавший о двух мировых
войнах не понаслышке и руководивший, наблюдавший за боевыми действиями вовсе
не из исторического далека, многозначительно хоть и мельком обмолвился в
своих военных мемуарах. Период с 1914 по 1945 год он как непосредственный
участник двух военных кампаний Англии против Германии целых два раза именует
единой нескончаемой мировой войной. 20-летнее перемирие не в счет.
Чем вам не Тридцатилетняя мировая война, не правда ли? Ведь и в
Столетнюю войну Англия и Франция вовсе не каждый Божий день и год от
Рождества Христова воевали между собой.
Возможно, войну 1914-1945 годов будут неделимо и кафедрально полагать
мировой и планетарной историки военного искусства впоследствии,
когда-нибудь, где-нибудь в будущем, укрупняя и логично, последовательно
квалифицируя карликовые конфликты прошлого.