"Антуан Сент-Экзюпери. Послание американцу" - читать интересную книгу автора

материальных интересов, в чем-то ущемят Францию, они тем самым исказят ваше
подлинное лицо. Как могу я позабыть, за какое великое дело сражался народ
Соединенных Штатов?
Вера в вас подтвердилась и в Тунисе, где в июле 1943 года я вместе с
вашими летчиками летал на "Лайтнингах". И вот второе доказательство. Как-то
вечером двадцатилетний американский летчик пригласил меня и моих друзей
поужинать. Его мучила моральная проблема, которая казалась ему очень
серьезной. Но он был стеснителен и не решался рассказать нам о тайной драме,
не дающей ему покоя. Чтобы он чуточку осмелел, пришлось слегка его подпоить.
И наконец, покраснев, он признался:
"Сегодня утром у меня был двадцать пятый боевой вылет. На Триест. Меня
чуть было не перехватили "Мессершмитты-109". Завтра я опять полечу и,
возможно, меня собьют. Вы знаете, за что воюете: за освобождение своей
родины. Но меня ваши европейские проблемы не касаются. Наши интересы
сосредоточены в Тихом океане. И если все-таки я пошел на риск быть
похороненным здесь, то, как я понимаю, лишь для того, чтобы вернуть вам вашу
землю. Каждый человек имеет право жить свободным в своей стране. Я чувствую
себя солидарным со всеми людьми. Но когда я и мои соотечественники поможем
вам освободить ваш дом... вы ведь в свою очередь поможете нам в Тихом
океане?"
Мы готовы были расцеловать нашего юного друга! В минуту опасности он
испытывал потребность услышать от других подтверждение своей веры в
человеческую солидарность. Разумеется, я прекрасно понимаю, что война
неразделима и что его полет в Триест непосредственно служит американским
интересам на Тихом океане. Но он-то не знал всех этих тонкостей. И все равно
готов был завтра встретиться с опасностью, "чтобы вернуть нам наш дом". Как
позабыть такое? Естественно, что и сегодня, вспоминая это, я испытываю
волнение.
Видите ли, мои американские друзья, у меня впечатление, что на нашей
планете возникает нечто небывалое. Материальный прогресс нового времени, вне
всякого сомнения, соединил всех людей чем-то вроде настоящей нервной
системы. Эти связи неисчислимы. Средства сообщения моментальны. В физическом
смысле мы объединены, словно клетки тела. Но у этого тела пока еще нет души.
Этот организм еще не осознает себя. Рука не ведает, что она связана с
глазом. Именно сознание будущего единства смутно томило двадцатилетнего
летчика, зарождалось в нем...
Ваши молодые люди гибнут на войне, которая, несмотря на все свои ужасы,
впервые в мировой истории оказалась для них неосознанным выражением любви.
Не предайте же их! Пусть, когда настанет срок, именно такие люди продиктуют
условия мира! И пусть этот мир будет похож на них! Это благородная война, и
их вера в Разум облагородит мир...
Я счастлив быть и со своими французскими товарищами, и с ними. После
первых полетов на "Лайтнингах" обнаружился мой возраст. Сорок три года!
Скандал! Американские уставы бесчеловечны. В сорок три года не полагается
летать на скоростных самолетах вроде "Лайтнинга". Длинная седая борода может
попасть в механизм управления и привести к аварии. И вот несколько месяцев я
был не у дел...
Но как можно думать о Франции и не брать на себя доли риска? Там
страдают. Там ведут жестокую борьбу за то, чтобы выжить. Там умирают. Как,
сидя где-нибудь в пропагандистском ведомстве, осуждать пусть даже худших