"Джордж Сампер Элби. Вершина" - читать интересную книгу автора

этаж в отдел рекламы, вопреки всякому здравому смыслу ему
чудился в этом какой-то обман, ему казалось, что его везут
не вверх, а вниз, вниз, в катакомбы, раскинувшиеся под
гигантской ступенчатой пирамидой "Объединения". Вспышки
маленьких электрических лампочек, отмечавших первый, второй
и третий этажи, не могли убедить его в том, что он едет
вверх; кабина двигалась настолько плавно, что терялось
всякое ощущение направления, и, когда бесшумно открывалась
дверь, никто не мог бы сказать, где он находится. В
бесконечную даль уходили длинные пустые коридоры, узкие, как
шахтные галереи; в пластиковых панелях отражался струившийся
из вделанных в потолок квадратов матового стекла свет. В
здании нигде не было окон, и сияние, проникавшее сквозь
стеклянные кирпичи, вполне могло исходить от искусно скрытых
электрических ламп: ничем нельзя было доказать, что это
дневной свет.
- Игра воображения, - одергивал себя Джонатан. - Мне
повезло, мне невероятно повезло. Ведь мне только двадцать
семь лет, а я уже здесь, в "Объединении". За то, чтобы
очутиться на моем месте, любой другой дал бы отсечь себе
правую руку.
В настоящее время такие образные выражения он употреблял
в своих рекламных статьях для привлечения большего числа
читателей, но в прошлом он совершенно невинно пользовался
ими для собственного удовольствия.
Он работал составителем объявлений в одном нью-йоркском
рекламном агентстве, как вдруг однажды под вечер его вызвали
к себе старшие компаньоны фирмы и сообщили, что его
приглашает на работу почти легендарная компания в Миннесоте.
Джонатану недвусмысленно дали понять, что, если он откажется
предоставить свою ничтожную персону в распоряжение той
фирмы, агентство может в дальнейшем счесть для себя
затруднительным держать его на службе. Так же, как и прочие
аналогичные учреждения. Итак, польщенный, но снедаемый
сомнениями, словно юноша ацтек, которого избрали для
заклания на каменном алтаре, он сел в поезд, направлявшийся
в Миннесоту, и, войдя в свое купе, нашел там шоколад и алые
розы. О, в каком он был тогда смятении!
Да и первое впечатление от Л. Лестера Лиса отнюдь не
подействовало на него успокаивающе. Звуконепроницаемый
кабинет Лиса с окрашенными в светло-серый цвет стенами, со
светло-серой мебелью, со стеклянным плафоном, испускавшим
тусклое сияние, которое в равной степени могло быть, а могло
и не быть солнечным светом, - этот кабинет чем-то смахивал
на клубы густого тумана. И было трудно определить, где
кончался туман и начинался сам Лис. У него был дымчатый
цвет лица, волосы его можно было принять за алюминий, на
котором сконденсировалась влага, его белые пальцы двигались
по поверхности стола подобно маленьким призракам, а в голосе
звучали ласковые печальные ноты низкого пароходного гудка,