"Борис Ельцин. Президентский марафон (мемуары)" - читать интересную книгу автора

ответил я.
Как-то быстро проскочили в ворота. На часах было шесть тридцать. Погода
сырая, серая. Дождик, по-моему, моросил. И ветер в лицо. В холле больницы
меня ждала целая толпа в белых халатах. Вид они имели, прямо скажу,
неважный. Бледный вид. Помню, чтобы чуть разрядить обстановку, я сказал
руководителю консилиума Сергею Миронову: "А нож-то с вами?" Все немножко
оттаяли, заулыбались.
Началась операция в восемь утра. Кончилась в четырнадцать.
Шунтов (новых, вшитых в сердце кровеносных сосудов, которые вырезали из
моих же ног) потребовалось не четыре, как думали, а пять. Сердце заработало
сразу, как только меня отключили от аппарата. За ходом операции следили
Дебейки и два немецких кардиохирурга, Торнтон Валлер и Аксель Хаверик,
которых прислал Гельмут Коль. Ну и, конечно, наши - Беленков, Чазов, целая
бригада.
Наину и дочерей в просмотровый зал, слава Богу, не пустили. Не знаю,
как бы они смогли пережить это зрелище.
Заранее были подготовлены и подписаны два указа - о передаче всех
президентских полномочий Виктору Черномырдину (на время операции) и их
возвращении мне же. Сразу, как только пришел в себя после наркоза, проставил
время на втором указе: 6.00.
Потом много писали: как только Ельцин пришел в себя после операции, он
потребовал ручку и подписал указ о возвращении полномочий. Вот, мол,
инстинкт власти!
Но дело тут, конечно, не в страхе потерять власть. Это известный
журналистский штамп, не более. Просто все шло по плану. Как было задумано.
Шаг за шагом. В этом ощущении порядка, четкости в тот момент я действительно
сильно нуждался.
После операции мне принесли алую подушечку - подарок от американского
общества больных, переживших операцию на открытом сердце. Прочитал их
письмо: "Дорогой Борис Николаевич, мы сердечно желаем вам скорейшего... "
Подушечку нужно прижимать к груди - и кашлять... Чтобы мокрота, скопившаяся
в легких, скорее отходила.
Что было по-настоящему неприятно и болезненно - огромный шов на груди.
Он напоминал о том, как именно проходила операция.
Я очень не люблю долго болеть. Семья это знает, мои врачи - тоже. Но в
этот раз, к счастью, прогрессивная методика реабилитации совпала с моим
настроением на все сто, даже на двести процентов.
Уже 7 ноября меня посадили в кресло. А 8-го я уже начал ходить с
помощью медсестер и врачей. Ходил минут по пять вокруг кровати. Дико болела
грудная клетка: во время операции ее распилили, а затем стянули железными
скобками. Болели разрезанные ноги. Невероятная слабость. И
несмотря на это - чувство огромной свободы, легкости, радости: я дышу!
Сердце не болит! Ура!
8 ноября я, несмотря на все уговоры врачей, уже уехал в ЦКБ, минуя
специальную послеоперационную палату.
Спасибо вам, мои врачи, медсестры, нянечки. Всех вас не перечислить в
этой книге, но все ваши лица помню и люблю!
Спасибо моей семье.
И огромное спасибо - больше всех волнующейся, переживающей - моей
Наине.