"Борис Ельцин. Президентский марафон (мемуары)" - читать интересную книгу автора

некоторые ушли с этих должностей со скандалом.
Но тогда все были полны надежд... В том числе и я.
Я надеялся, что уже во второй половине 1997-го - начале 1998-го мы все
почувствуем, как что-то меняется в стране.
И тут случилось то, чего я никак не ожидал. Грянула война банков.
... Настоящая информационная война.
Именно тогда я впервые узнал, что это такое. Аукцион по "Связьинвесту"
заполнил все первые полосы газет. ОРТ и НТВ каждый день выдавали какие-то
малопонятные бюллетени типа: "Смерть врагам и конкурентам". На дикторов было
жалко смотреть. Они сидели в экранах испуганные, таращили глаза на
телесуфлер, стараясь ничего не перепутать в этом наборе слов.
Сначала я не обращал на это внимания. Аукционы - обычная практика. В
них всегда есть победители и проигравшие, всегда есть недовольные. Но тут
происходило что-то из ряда вон выходящее. С несколько бледным видом, но
твердо мои помощники убеждали меня, что ничего особенного не происходит.
Конкурентная борьба - нормально. Борьба двух групп за влияние - классика
бизнеса.
"Да, но почему у нас вся пресса поделена на два лагеря? Почему у нас в
программе "Время" каждый день говорят про этот "Связьинвест"?" - спрашивал
я.
Настала пора разобраться с разгоравшимся конфликтом.
... Наиболее заинтересованным лицом в покупке акций "Связьинвеста" был
Владимир Гусинский. Он долго договаривался с участниками проекта внутри
правительства. Договаривался с военными, ФСБ, ФАПСИ, боролся за то, чтобы
военные частоты сделать гражданскими, хотел создать с помощью западных
инвестиций мощную современную компанию по производству и обслуживанию
средств связи и
телекоммуникаций.
Гусинский с полным основанием претендовал на покупку акций
"Связьинвеста".
"Если мы ему дадим какие-то преимущества, аукцион будет не аукционом, а
подтасовкой, издевательством над самой идеей аукциона! - убеждал меня
Чубайс. - Есть другие финансовые группы, другие инвесторы, которые тоже с
полным правом претендуют на "Связьинвест". Для нас должен быть единственный
критерий оценки победителя: кто больше заплатил, тот и выиграл".
Аргументы Чубайса были абсолютно железные, красиво, логически
выстроенные. Энергия в отстаивании своей позиции, как всегда, огромная.
Позднее, посмотрев книгу Анатолия Борисовича "Приватизация в России", я
понял суть конфликта, понял, в чем был не прав или не совсем прав первый
вице-премьер.
Такую сложную и неустойчивую систему, как российская экономика, нельзя
было столь резко бросать "из огня да в полымя".
Переход от первого этапа "приватизации по Чубайсу", когда при продаже
госсобственности государство вынуждено было давать скидку отечественным
банкам и компаниям, ко второму, когда заработали реальные рыночные
механизмы, произошел практически мгновенно, почти без предупреждений и
сигнальных флажков. Участники аукционов, привыкшие к старым схемам, как
будто лбом уперлись в неожиданно возникшую стену.
"Может быть, начнем не со "Связьинвеста", раз он вызывает такую бурю
споров?" - спрашивали тогда многие у Анатолия Борисовича. Но он стоял на