"Татьяна Эльдарова. Свояченица " - читать интересную книгу автора

дверь соседнего подъезда, у которой стояла зеленая машина с хищной мордой и
подбитым глазом, по старой привычке автоматически сложила в уме цифры
номера и поспешила к кольцевому троллейбусу. Что будет делать дальше, она
пока ещё не знала. У неё было одно стремление: укрыться куда-нибудь
подальше от преследования, от кошмара, сопровождавшего её, от странных и
страшных событий, наступавших ей на пятки с момента освобождения.
Её звали Анна. Анна Даниловна Арбузова.
Анна пристально глядела на солнце, бившее через стекло. Вскоре в
глазах запылали разноцветные пятна, но так ей было легче стирать из памяти
вид расплывающейся крови. Надолго не хватило. Пришлось зажмуриться. А когда
зрение вновь вернулось, она обнаружила, что находится на Садово-Каретной,
выскочила из троллейбуса и кинулась к ближнему телефону-автомату. Давний
способ звонить без монетки сработал и на этот раз.
Из прошлого у неё остались только дети, которые были теперь неизвестно
где, и Алексей. Остальная родня... Об этом даже вспоминать не хотелось...
К телефону Алексей подошел сразу, чуть помолчал, узнав её голос. Анна,
воспользовавшись паузой, сказала, что ждет его в "Эрмитаже". Не дожидаясь
ответа, повесила трубку и вышла из автомата.
"Самое печальное на свете - это знать, что люди не любят тебя. Не
найдешь безумца, который пожелал бы себе такую судьбу. А между тем согласно
естественному ходу вещей и в придворной среде, и в родной семье одних
любят, других не любят... Как это жестоко!", - подсказала память слова
Сэй-Сёнагон, жившей десять веков назад. "Записки у изголовья" - были
любимой тюремной книжкой, зачитанной до дыр под листающим пальцем.
Самый старый московский каштаново-вишнёвый Сад был любимым местом
игр... Сколько лазеек знали они с сестрой в его решетчатом заборе! Когда
они прогуливали уроки, или удирали от нудных домашних занятий музыкой, ни
один замок на высоких деревянных воротах не мог уберечь Эрмитаж от
нашествия юных посетительниц с вечно драными коленками.
Деревянная изба-читальня, работавшая только летом, павильон для игр,
где мужики с азартом курортников из санатория стучали в шахматы или
забивали "козла", собаки, мамаши с колясочками, дамы-бабушки с ходячими и
ползающими карапузами из углового дома, откуда они все были родом. Малыши
воображали друг перед другом уникальными песочными наборами или машинками в
единственном экземпляре (каждую привозил какой-нибудь родитель или радетель
с гастролей), женщины и дамы старались перещеголять друг друга уникальными
импортными нарядами.
А замечательное место для военных игр - обследованный вдоль и поперек
деревянный театр с драконами, львами, грифонами и прочими мифологическими
жителями!
А кино по воскресеньям в старинном здании с белыми колоннами! А
восторг, который вызвало событие, запомнившееся на все подростковые годы:
два никогда не работавших фонтана вдруг были вычищены и наполнили
хрустальным водяным счастьем сердца обитателей Сада. Потом вход в Сад
сделали платным - десять копеек. Деньги собирались на реконструкцию,
которая и началась очень скоро. Если бы Анна не была так потрясена
"радушием", с которым её встретила свобода, и если бы ноги не привели её
сюда автоматически, она могла бы запросто не узнать в этом пустынном
заасфальтированном вылизанном отутюженном каменном мешке со скамейками "а
ля Чехов" свой "Эрмитаж"...