"Мирча Элиаде. Девица Кристина (фантастический реализм) " - читать интересную книгу автора

остротой самых темных радостей и причащали к небесам, растворяли во всем и
вся. Инцест, переступание черты, безумие - любовница, сестра, ангел... Все
сплеталось и тасовалось от близости ее плоти, пылающей и все же
безжизненной.
- Кристина, я сплю? - глухо прошептал он с помутившимся взглядом.
Девица Кристина улыбнулась ему. Но роса ее губ не дрогнула, хотя Егор
ясно услышал ответ:
"...Что есть мир, как не греза духа?.."
"Да, да, - мысленно соглашался Егор. - Она права. Я грежу. И никто не
принудит меня проснуться".
"Говори со мной, Егор! - раздался беззвучный приказ. - Какая боль,
какая пытка - твой голос, как бередит он душу... Но я не могу без него!"
- Что тебе сказать, Кристина? - в изнеможении спросил Егор.
Зачем она приблизила его к своей груди, а сама заставляет говорить,
изматывая его, оттягивая полноту объятий? Зачем так нетерпеливо звала и
сбрасывала перед ним одежды, а теперь, приведя их в беспорядок, забыла и про
свет, который так мешал ей, и про свою роль соблазнительницы, и про его
неподатливость.
- Что тебе сказать? - повторил он, глядя ей в глаза. - Ты мертвая или
просто мне снишься?
Лицо девицы Кристины безнадежно угасло. Она не плакала, но глаза ее
разом потеряли блеск, заволоклись пеленой. Улыбка стала принужденной, а с
губ отлетело ядовитое ароматное веяние, так взбудораживщее его
чувственность.
"Почему ты все время об этом, Егор, любовь моя? - услышал он ее
мысль. - Тебе так нужно подтверждение, что я мертва, а ты смертен?.. Если бы
ты мог остаться со мной, если бы мог быть только моим - какое бы чудо
исполнилось!"
- Но вот же, я люблю тебя, - простонал Егор. - Я не хотел любить тебя
сначала, я тебя боялся! А теперь люблю! Что ты дала мне выпить, Кристина?
Какое зелье я отведал с твоих губ?!
Как будто морок вдруг обуял его. Отрава разошлась по крови, проникла в
мозг и речь. Он заговорил в беспамятстве, клонясь к груди девицы Кристины,
шепча и целуя, судорожно ища снежное тело, в котором хотел потерять себя.
Кристина улыбнулась. "Так, любимый, так, говори мне страстные слова,
говори, что ты без ума от моей наготы, глядись в мои глаза, глядись и забудь
обо всем!.."
- Дай мне поцелуй! - вне себя прошептал Егор.
И тогда его еще раз опалило тем нездешним блаженством, которое давали
ее губы. Проваливаясь в пропасть, лишаясь чувств, он зажмурился. Ее мысль
приказала: "Раздень меня, Егор! Ты, сам, раздень меня!.." И он погрузил
пальцы в точащие яд шелка. Пальцы горели, как будто он перебирал льдинки.
Сердце бешено стучало под напором крови. Желание накатило слепо и безумно,
не желание - угар, горячка, дьявольский соблазн распасться, растаять в
последнем спазме. Тело Кристины отвечало дрожью его чутким пальцам. Но при
всем том ни дыхания, ни слабейшего вздоха он не мог уловить на ее губах,
полураскрытых и влажных. Эта плоть жила по иным меркам, замкнутая сама в
себе, бездыханно, безгласно.
"Кто тебя научил ласкать, залетный мой? - звучало в его голове. -
Откуда у тебя такие жгучие руки, такой стремительный поцелуй?" Распустив на