"Мирча Элиаде. На улице Мынтулясы " - читать интересную книгу автора

- Возьми сигарету, - предложила Анка Фогель.
- Большое спасибо, большое спасибо, - поклонился Фэрымэ. Он закурил
сигарету и, сделав первую затяжку, продолжил свой рассказ: - С того вечера
бык ни за что не хотел расставаться с ней. Словно тень ходил за Оаной и
никого к ней не подпускал. Было это в конце июля, а лето в том году стояло
невероятно жаркое. Оана сбросила с себя остатки тряпья и ходила нагая. А по
ночам рев быка разносился по семи окрестным ущельям, люди от страха
вскакивали и видели, как Оана бегает по холмам, волосы у нее развеваются, а
за нею гонится бык. И еще видели люди, как останавливалась она вдруг, слегка
пригибалась и вскрикивала, когда бык наваливался на нее, и так стояли они,
слившись воедино на долгое время, а бык мычал, роя землю копытами.
- Потрясающая женщина! - воскликнула Анка Фогель.
- Потрясающая! - подтвердил Фэрымэ. - Слух про занятия Оаны быстро
разошелся по всем окрестным селам, дошел он до Бухареста, достиг и лесника.
Тот перекрестился и сказал: "Благодарю Бога, что продлил мои дни и я
дождался, как сбылось проклятие Селима". Отправился он в монастырь,
исповедался и причастился, после чего заявил: "Хоть я и староват, но да
поможет мне Бог найти молодую жену, чтобы продолжить свой род, ибо не висит
больше надо мной проклятие". Леснику в ту пору стукнуло сто лет, но был он
еще крепок и в ту же осень женился на молодой вдовушке лет тридцати. Только
не удостоил его Господь Бог ребенком. Вдовица эта, Флоря, была из Цигэнешть,
и у ней была своя история.
- Оставь вдову в покое, - прервала его Анка Фогель. - Рассказывай об
Оане.
- Прослышали про то власти и разослали по всем холмам жандармские
патрули, вышли и крестьяне с вилами и дубинами, каждый с тем, что под руку
попало. К утру обнаружили их в расселине, где Оана устроила себе логово.
Бык, издалека увидевший толпу, бросился, чтобы поднять людей на рога, но
жандармы подстрелили его, и он упал. Оана молча прикрылась остатками платья
и взяла свою суму, а когда жандармы захотели надеть на нее наручники,
заявила: "Не надо, я по своей воле пойду!" Так она и спустилась вниз в
сопровождении жандармов. Люди поносили ее на чем свет стоит, но она шагала
гордо подняв голову и обратясь лицом к востоку, словно ожидала восхода
солнца. Ее обзывали потаскухой и байстрючкой, а она лишь огрызалась: "Не моя
это вина. Бабы научили!" Когда они добрались до села, где поджидали примарь
и жандармский капитан, взошло солнце. Пока жандармы передавали Оану властям,
она стояла устремив взгляд вдаль, на дорогу. И вдруг там появилось небывалое
видение: молодой белокурый великан, сразу на двух лошадях. Оана сначала
окаменела, потом бросилась вперед и упала на колени прямо в пыль, схватила
за узду обеих лошадей и остановила их. Жандармы побежали вслед за ней, но
великан мгновенно спешился и поднял Оану с земли. Жандармы, увидев, какой он
высокий и здоровый, тут же отошли в сторонку. Великан оказался выше Оаны на
целую ладонь. Он носил короткую белокурую бородку и одет был весьма
необычно: ни по-городски, ни по-деревенски. Взяв Оану за руку, он подошел с
ней к представителям власти. "Я доктор Корнелиус Тарвасту, - заговорил он
по-румынски, - профессор университета в Дерпте. Приехал я изучать язык, на
каком говорят в Карпатах, но, прослышав от чабанов об Оане, явился сюда,
чтобы взять ее с собой. Если вы ничего не имеете против, я объявляю ее своей
невестой". Оана стояла рядом и плакала. Люди не знали, что и делать. Молчали
да переглядывались. Тогда вперед выступил примарь. "В добрый час, господин