"Мирча Элиаде. Гадальщик на камешках " - читать интересную книгу автора

- Нет-нет, совсем другое. Видите ли, они уедут вместе, но очень скоро
расстанутся, и дальше он поедет один. И долго пробудет вдали от всех. Он и
представить себе не может, как долго он там пробудет. Очень жаль, потому что
оба они молоды. Они будут очень редко видеться, - как говорится, раз в год
по обещанию...
- Вот как! Возможно, вы и правы. Я заметил, когда разговаривал с ними,
что он точно боится чего-то. Видимо, его пугает, что его призовут в армию.
- Вот-вот! - воскликнул старик. - Поэтому они и уезжают...
- Он говорил, что ему всегда и во всем везло. А вот с армией не
посчастливилось. Он попал в противовоздушную оборону, и до поры до времени
ему удавалось избежать призыва благодаря протекции и связям. Я почувствовал,
что ему страшно...
- Теперь ему этого не миновать, - сказал старик.
- Два-три месяца в разлуке с женой... - улыбаясь, произнес Эмануэль.
Старик решительно покачал головой:
- Речь идет не о двух-трех месяцах. Я вам говорю: этот молодой человек
долгие годы не сможет вернуться домой. Завтра-послезавтра начнется война, и,
если он будет в противовоздушной обороне...
- Начнется война? - переспросил Эмануэль. - Впрочем, что тут
удивительного? Все об этом знают. Сегодня, завтра, через год, через дна, но
войны не миновать...
- У него все гораздо хуже, потому что ему придется жить в разлуке с
женой еще до наступления войны. И долго...
- Но откуда вам это известно? - спросил Эмануэль, резко вскинув голову
и пристально глядя на него.
Человек снял с плеч куртку, аккуратно сложил ее, оглянулся вокруг и
сделал несколько шагов в сторону большого красноватого камня. Положил куртку
на песок возле камня, вернулся и сел лицом к Эмануэлю, спиной к морю.
Эмануэль протянул ему пачку сигарет.
- Нет, спасибо, я давно не курю. А когда в молодости курил, то курил
трубку. Я, знаете ли, долгое время был моряком, - добавил он. - Потом целых
пять лет служил смотрителем на маяке в Тузле. А теперь я что-то вроде
рантье. Но мне нравится жить здесь, между Тузлой и Мангалией. Я люблю
Добруджу, - сказал он после короткой паузы. - Я Василе Бельдиман, внук
Леониды Бельдимана, знаменитого Леониды Бельдимана, если это имя вам о
чем-нибудь говорит.
- Нет, признаться, - ответил Эмануэль смущенно.
- Понимаю. Вы не из здешних мест. Семейство Бельдиманов - одно из самых
старых в Добрудже. Знаменитый Леонида Бельдиман приходится мне дедом. Я еще
застал и своего прадеда, Хаджи Антона. И должен вам сказать, этот дар был у
всех в нашей семье, начиная с Хаджи Антона. Он был первым.
- Какой дар?
- Ах, - нерешительно произнес Бельдиман. - Как вам сказать? Это
странный дар. Я говорю дар, потому что никто нас этому не учит. Просто так
случается, что в двенадцать-тринадцать лет нам начинают нравиться камни. Так
было и с моим отцом: в двенадцать лет он полюбил камни. Всякие камни -
большие, маленькие, каменные глыбы, камешки... Камни всех видов. И однажды
об этом узнал его отец, Леонида, и стал ему помогать. Но не могу сказать,
что он учил его в полном смысле слова. Он просто научил его читать...
- Я не совсем понимаю, - сказал Эмануэль, напряженно улыбаясь.