"Мирча Элиаде. История веры и религиозных идей, Том 1: От каменного века до элевсинских мистерий " - читать интересную книгу автора

небо и "магическим полетом" (крылья и перья убитой птицы - орла,
сокола).[51] В основе этих мифов - сновидческий и экстатический опыт, чисто
шаманский, и в их древности сомневаться не приходится.
Не менее широкое хождение имеют мифы и символы, касающиеся радуги и ее
земного аналога - моста - главных средств связи с иным миром. Возможно,
существовало и нечто вроде космологической системы с основополагающей
концепцией Мирового Центра, вокруг которого организовано пространство. В
1914 году В. Гэрте сгруппировал большое число доисторических знаков и
изображений, которые можно истолковать как космические горы, пупы земли и
парадигматические реки, определяющие четыре стороны света.[52][53]
Если брать мифы о происхождении животных и о религиозных отношениях
между охотником, жертвой и Владыкой диких зверей, то они, по всей
вероятности, входят в иконографический комплекс палеолита криптограммами.
Трудно представить общество охотников и без мифов о происхождении огня, тем
более что большинство этих мифов отводит лидирующую роль отношению между
полами. Наконец, мы должны всегда помнить о восприятии сакральности неба,
небесных и атмосферических явлений: само по себе созерцание неба принадлежит
тому редкому опыту, который дает спонтанное откровение о трансцендентности и
величии. Кроме того, экстатическое восхождение шаманов, символика полета,
мысленное переживание высоты как освобождения от веса, способствуют созданию
образа неба - богатейшего источника и обиталища сверхъестественных существ:
богов, духов, культурных героев. Но так же важны и значительны другие
"откровения": ночь и темнота, убийство животного и смерть члена семьи,
космические катастрофы, внезапные вспышки одержимости, безумия или
братоубийства, заражающие все племя.
Нельзя недооценивать и магико-религиозную подоплеку речи. Даже
некоторые жесты уже указывают на эпифанию священной силы или космического
"таинства". Не исключено и то, что жесты антропоморфных фигур, запечатленные
в доисторическом искусстве, не только несли в себе смысловую нагрузку, но и
наделялись реальной силой. Религиозный смысл "жестов-эпифаний" продержался в
некоторых первобытных обществах до конца XIX в.[54]A fortiori фонетическая
изобретательность должна была послужить неисчерпаемым источником
магико-религиозных сил. Еще до появления артикулируемой речи человеческий
голос обладал способностью не просто передавать информацию, приказы или
желания, но и вызывать к жизни новые миры - взрывными звуками, акустическими
изысками. Достаточно вспомнить об альтернативных мирозданиях, не только
парамифологических и парапоэтических, но также и иконографических, которым
дают жизнь либо подготовительные упражнения шаманов перед экстатическими
путешествиями, либо повторение мантр во время йогических медитаций,
включающих как ритмизацию дыхания (пранаяму), так и визуализацию
"мистических слогов".
По мере совершенствования речи нарастало ее магико-религиозное
воздействие. Произнесенное слово развязывало такие силы, которые было
трудно - или невозможно - обуздать. Убеждение это до сих пор живо во многих
первобытных культурах. Его находишь и в самых развитых обществах - в
магических формулах восхваления, издевки, проклятия и анафемы, сохранивших
функцию ритуала. Экзальтация, излучаемая словом как магико-религиозной
силой, способна вселить уверенность, что речью можно подкрепить результаты
ритуального действа.
И, наконец, при оценке и толковании религиозного опыта надо принимать