"Мирча Элиаде. История веры и религиозных идей, Том 3: От Магомета до Реформации " - читать интересную книгу автора

до Тамерлана (1360-1404 гг.) - вдохновлялись мифическим образом первобытных
евразийских охотников: хищник, преследующий дичь в степи. Скорость
передвижения, внезапность вторжения, истребление целых народов, уничтожение
признаков оседлой культуры (городов и деревень) - все это сближает отряды
всадников - гуннов, аваров, тюрков, монголов с образом стаи волков,
преследующих оленей или нападающих на стада пастухов-кочевников в степи.
Разумеется, полководцы хорошо это понимали и использовали в своих
стратегических и политических целях. Но еще действеннее было мистическое
очарование хищного зверя в облике всадника. Некоторые алтайские племена
помнили о своем прародителе - Волке-демиурге (ср.  10).
Молниеносное разрастание "империи степей" и ее удивительная
недолговечность до сих пор остаются загадкой для историков. Действительно, в
374 г. гунны сокрушают остготов на Днестре, подтолкнув тем самым другие
германские племена к массовому переселению, опустошают ряд провинций Римской
империи, начиная с венгерских степей. Аттиле удается подчинить себе обширные
пространства Центральной Европы; однако после его смерти в 453 г.
раздробленные и рассеянные гунны навсегда сходят с исторической сцены. Так
же и огромная Монгольская империя, за двадцать лет (1206-1227) созданная
Чингисханом и расширенная его наследниками (до Восточной Европы после 1241
г., до Персии, Ирака и Анатолии - после 1258 г., до Китая - к 1279 г.),
приходит в упадок после неудачного похода на Японию (1281). Считавший себя
преемником Чингисхана монгол Тамерлан был последним великим завоевателем,
исповедующим культ "хищника".[1]
Впрочем, все эти "варвары", нахлынувшие из степных просторов
Центральной Азии, не оставили без внимания культурно-религиозные достижения
цивилизованных народов. Ниже мы покажем читателю, что их предки -
доисторические охотники и скотоводы-кочевники - тоже пользовались
достижениями народов, проживавших в разных районах Южной Азии.
Народности, говорившие на алтайских языках, заселяли громадную
территорию: Сибирь, Приволжский регион, Центральную Азию, Северный и
Северо-Восточный Китай, Монголию, Турцию. Выделяются три главные ветви этих
народов: 1) общетюркская (уйгуры, чагатаи), монгольская (калмыки, монголы,
буряты) и 3) тунгусо-маньчжурская.[2] Первоначально эти народы населяли,
по-видимому, степи вокруг Алтайских и Саянских гор, районы между Тибетом и
Китаем вплоть до сибирской тайги на севере. Алтайские и финно-угорские
народности занимались охотой и рыболовством в северных районах, кочевым
скотоводством в Центральной Азии и в меньшей степени - земледелием в южных
районах своего обитания.
Еще с доисторических времен северные районы Евразии испытывали влияние
культуры, технологии и религиозных идей, приходивших к ним с юга.
Оленеводство было подсказано им одомашниванием лошади, заимствованным у
степных народов. Благодаря появлению доисторических центров торговли
(например, Олений остров на Онежском озере) и выплавки железа (Пермь),
укреплялись культурные связи сибирских народов.[3] Народы Центральной и
Северной Азии впоследствии ассимилировали религиозные идеи месопотамского,
иранского, китайского, индийского, тибетского (ламаизм), христианского
(несторианство), манихейского происхождения, которые дополнялись влиянием
ислама и, с недавнего времени, русского православия. Следует, однако,
отметить, что все эти заимствования не всегда могли радикально преобразить
давно сформировавшиеся религиозные системы. Некоторые верования и обычаи,