"Победа восходящего солнца" - читать интересную книгу автора (Цурас Питер)

Форрест Р. Линдси. УДАЧА НАГУМО (Сражения при Мидуэе и в Калифорнии)

Коммандер Ч. Маккласки по прозвищу Бешеный взирал на бескрайние просторы Тихого океана. Он возглавлял ударное соединение палубных пикирующих бомбардировщиков, занятое поисками четырех японских авианосцев, составлявших ядро мощной авианосной группы противника, направляющейся к острову Мидуэй. Приказ найти корабли противника и атаковать их с воздуха был отдан сегодня утром и другим американским военным самолетам, как вылетевшим с острова Мидуэй, так и палубным бомбардировщикам, но никаких вестей от других эскадрилий пока не поступало, поэтому он совершенно не представлял, выполнили они задание, или нет. Его собственный «Доунтлесс» и еще тридцать два таких же бомбардировщика представляли собой грозную силу. Каждый из них нес 500– или 1000-фунтовую бомбу, любой из которых было бы более чем достаточно, чтобы потопить вражеский авианосец — разумеется, если бы удалось подлететь достаточно близко. Самолеты не обладали высокой скоростью и имели лишь легкое вооружение, но отличались высокой точностью бомбометания, а хороший пилот мог уложить бомбу не далее пяти футов от центра мишени. Его пилоты были действительно хороши, разве что у них еще не было достаточного опыта. Как только эскадрилья доберется до японцев, он сам возглавит первый заход, чтобы продемонстрировать молодежи, как правильно выходить на цель и точно поражать противника.

Погода стояла ясная, и видимость была превосходной, но предательских султанов белого дыма, свидетельствовавших о присутствии японских авианосцев и кораблей сопровождения, видно не было, а до самого горизонта простиралась лишь безмятежная водная гладь. Он следовал курсом, который, как считалось, должен был вывести их на японский флот, если тот будет следовать с постоянной скоростью и прежним курсом, но никаких признаков присутствия противника по-прежнему не наблюдалось. Согласно первоначальному плану, озвученному на сегодняшнем утреннем совещании, предполагалось, что японский флот будет одновременно атакован самолетами-торпедоносцами и прибывшими на место одновременно с ними пикирующими бомбардировщиками, а тем временем истребители будут охранять их от вражеских «Зеро». При атаке торпедами с небольшой высоты и бомбовой атаке сверху у противника практически не будет возможности оказать серьезное сопротивление. Это был старый добрый удар «сверху и снизу», парализующий японскую оборону на те несколько драгоценных секунд, которые были им необходимы.

Так где же все-таки японцы? Из динамика доносились лишь отрывки радиопереговоров пилотов 8-й эскадрильи торпедоносцев с «Хорнета», которые, очевидно, наконец обнаружили японскую авианосную группу, но из них все равно невозможно было понять, где именно находится вражеский флот. Запасы горючего близились к критическому уровню: они уже пролетели почти 155 миль, а, кроме того, истратили уйму горючего на набор высоты и на бесцельное кружение над авианосцами в ожидании взлета торпедоносцев.

Оставалось два варианта. Он мог свернуть направо (на северо-запад), предположив, что японцы сделали поворот в сторону американских авианосцев. А можно было свернуть налево (на юго-восток) к острову Мидуэй, считая, что японские авианосцы движутся быстрее, чем предполагалось, и намерены возобновить попытки сокрушить оборону острова. Последний вариант действий имел и другие преимущества: если противника там не окажется, он сможет посадить свои самолеты, дозаправиться, получить свежую информацию о местонахождении японцев и снова вылететь им навстречу.

Мрачно взглянув на указатель топлива, а потом снова окинув взглядом безмятежный океан, Маккласки мысленно бросил монетку и свернул налево, к Мидуэю[77].

В это же время адмирал Тиути Нагумо, командующий ударной японской авианосной группой, позволил себе слегка расслабиться после того, что с его точки зрения было достаточно хмурым утром, в конце которого чуть забрезжил призрак удачи. Все утро корабли его мощного соединения ни разу не подверглись нападению ни американских бомбардировщиков наземного базирования, ни торпедоносцев. Потрясением для него явилось присутствие вражеских авианосцев — предполагалось, что американцы находятся в районе Перл-Харбора — но через некоторое время самолет-разведчик обнаружил американские авианосцы. К удивлению адмирала, они оказались в 200 километрах к северо-востоку от него. Его самолеты наконец вернулись после утреннего удара по острову Мидуэй, а пилоты истребителей отдыхали после воздушных поединков. Времени довооружить все самолеты необходимым количеством торпед и бронебойных бомб для нанесения удара по вражеским кораблям уже не оставалось, но он успокоил себя мыслью о том, что его пилоты вполне смогут уничтожить американские авианосцы и тем оружием, которое у них имеется. Налеты американцев закончились, равно как и вызванное ими смятение. Боезапас самолетов был пополнен. Теперь самым важным было ответное нападение, решающее сражение с остатками вражеского флота. Наконец, поступили сообщения о том, что самолеты на всех его четырех авианосцах готовы к взлету. Через двадцать восемь минут после того, как последний из американских торпедоносцев упокоился на дне Тихого океана, адмирал Нагумо приказал своим самолетам взлететь и построиться для нападения на американские авианосцы.

Ситуация на авианосцах «Хорнет», « Энтерпрайз» и «Йорктаун» была не из лучших. Большая часть истребителей сегодня утром была отправлена для нанесения ударов в расчете на то, что они застигнут японцев врасплох. Утренние, тщательно спланированные налеты провалились после того, как торпедоносцы, бомбардировщики и истребители появились в районе местоположения противника в разное время и японцы получили возможность разделаться с ними поочередно. Многие пилоты даже не смогли обнаружить японцев и вернулись на Мидуэй или совершили вынужденную посадку на воду. Боевые информационные центры получили одни случайные малопонятные обрывки радиосообщений, свидетельствующие только о том, что среди пилотов царит растерянность и отчаяние. Лишь несколько самолетов сумели вернуться на свои авианосцы. Все они были изрядно потрепаны, а горючего в баках практически не оставалось. К середине утра 4 июня 1942 года большая часть ударных сил американских авианосцев была рассеяна, или покоилась на дне океана.

Два японских самолета к тому времени обнаружили американский флот и теперь, скрываясь за редкими облаками, старались подобраться поближе. Они непрерывно передавали навигационную информацию приближающейся ударной группе из бомбардировщиков и истребителей с тем, чтобы как можно быстрее вывести их на цели. Вскоре после 11:00 по местному времени американские радары засекли первую волну атакующих японских самолетов в количестве 200 единиц, приближающихся к практически беззащитным авианосцам. Дать им отпор могла только группа «Уайлдкетов» воздушного патруля. Бой был коротким: через шестнадцать минут все три авианосца были поражены и японские самолеты обрушились на крейсеры и эсминцы охранения

Когда атака закончилась, «Энтерпрайз» и «Йорктаун» еще держались на плаву, но команды их покинули, и на борту оставались лишь группы специалистов, оценивающих степень повреждений. «Хорнет» почти сразу затонул, и к месту его гибели тут же устремились эсминцы с тем, чтобы подобрать спасшихся моряков. Несмотря на отчаянные попытки запустить машины двух уцелевших авианосцев, все понимали, что решающим фактором является время. Никто не сомневался, что вскоре последуют новые налеты, а после этого корабли окажутся в пределах досягаемости пушек японских линкоров. После того, как из воды был вытащен последний моряк, подошли эсминцы и выпустили по нескольку торпед в опустевшие корпуса. Теперь еще два американских авианосца разделили участь своих пилотов и их самолетов, упокоившись на глубине двух миль нa дне Тихого океана. Уцелевшие корабли, битком набитые моряками, которых сумели обнаружить и вытащить из воды, на всех парах устремились прочь от противника на северо-восток.

Вскоре после этого японские силы вторжения под прикрытием шквального огня линкоров и крейсеров сил поддержки начали высадку на Мидуэй. После недолгого жестокого сражения оборона острова была смята и над тем, что незадолго до этого было кусочком американской территории, взвился флаг Страны Восходящего Солнца[78] .

Известие о потере трех авианосцев и острова Мидуэй для Вашингтона оказалось подобным удару молнии. Такие новости от народа скрыть было невозможно: слишком уж много материалов о крупном морском сражении к этому времени появилось в средствах массовой информации. Когда смысл случившегося наконец дошел до сознания нации, стали раздаваться громкие и крайне эмоциональные призывы к правительству дать ответ. Состоялись экстренные совещания президента и его администрации с министром обороны и его заместителями, другими силовыми министрами и самыми влиятельными членами Конгресса. Наконец все присутствующие осознали значение того, что произошло, вину за поражение быстро возложили на адмирала Честера Нимица, которого обвинили в азартной игре почти всеми остающимися на тихоокеанском театре военных действий американскими военно-морскими силами. Зачем нужно было подвергать риску «Йорктаун», который и так всего несколько дней назад в сражении в Коралловом море получил серьезные повреждения? Почему, несмотря на все предупреждения, полученные Нимицем, провалились воздушные атаки на японские авианосцы? Почему, когда адмирал Хэлси угодил на госпитальную койку, Нимиц для командования столь серьезными авианосными операциями против японцев выбрал адмирала Спрюэнса, превосходно командующего крейсерами, но совершенно незнакомого с авианосцами?

Само собой, было начато расследование, но прежде всего следовало как следует оценить новое и крайне сложное положение США и их союзников. Это было не просто еще одним поражением на Тихоокеанском театре военных действий. Это был полный разгром. Даже те небольшие операции, которые США и союзники могли осуществлять до Мидуэя в виде налетов и локальных военных действий, теперь представлялись невозможными. Австралия и все остальные территории в южной части Тихого океана оказались совершенно беззащитными и перед угрозой японского вторжения. Теперь на Тихом океане оставались только «Уосп» и «Саратога». В то же время японцы располагали десятью тяжелыми и пятью легкими авианосцами. После разгрома в Перл-Харборе у американцев на Тихом океане не оставалось ни одного линкора, и это означало полное господство японцев от Индийского океана до побережья Калифорнии. Имело место множество взаимных упреков, но действенных решений никто принять не мог.

Теперь, решили японцы, Его величеству императору больше не угрожают жалкие укусы американцев и, что еще более важно, Соединенным Штатам придется признать превосходство Японии и согласиться на мир на ее условиях. Именно это с самого начала и являлось основой плана японской военной кампании. Сначала ослабить американский флот, затем изолировать американские гарнизоны и подавить их сопротивление, и, наконец, втянуть остатки сил противника в решающую битву на море. Как и предполагалось, все шло своим чередом. Оставалось лишь добиться от американцев принятия условий перемирия, после чего Япония сможет полностью сосредоточиться на развитии и укреплении своей империи. Когда в Токио вовсю праздновали победу, лишь адмирал Исороку Ямамото по-прежнему оставался в штабе со всеми своими старшими офицерами. Времени терять было никак нельзя. Даже при том, что противник как будто полностью деморализован, адмирал обдумывал свои собственные планы и предложения Генерального штаба по поводу проведения следующей фазы операции, обеспечивающей окончательный переход военной инициативы к японским вооруженным силам. Наскоро были составлены условия перемирия, которые должны были быть переданы союзникам через доверенных людей в посольствах Швеции и Швейцарии, и практически все члены высшего руководства Японии считали, или надеялись, что американское правительство не найдет иного выхода, как согласиться на них. Ямамото придерживался другого мнения. Опыт работы в качестве военного атташе в Вашингтоне убедил его в том, что американцы — крайне вздорный и малокультурный народ — в то же время могут оказаться упрямыми и решительными. Отвага пилотов американских торпедоносцев, безуспешно пытающихся поразить его авианосцы, произвела впечатление даже на его подчиненных. Все американские пилоты раз за разом продолжали заходить на цели со скоростью 120 км/ч, совершенно невзирая на то, что его истребители «Зеро», куда более быстрые, сбивали их одного за другим. Они гибли как настоящие воины, признавали его офицеры. Мысль об этом навевала грусть, однако следовало занялся разработкой следующей фазы операции.

Со стратегической точки зрения дальнейшие действия должны были быть следующими:

1) Захватить Новую Гвинею и Австралию. Возобновить кампанию, преждевременно прерванную сражением в Коралловом море, которая позволит Империи продвинуться далеко на юг. Такое развитие событий было бы понятно и пришлось по душе японскому военному руководству, поскольку позволило бы Японии установить контроль над всей юго-западной частью Тихого океана и подступами к Индийскому океану. Установление контроля над всеми этими морями обеспечивало беспрепятственный доступ к источникам горючего и запасам полезных ископаемых, а также открывало путь к захвату Индии. В этом случае, по общему мнению, Япония становилась бы просто неуязвимой. Единственной проблемой, связанной с вышеуказанной стратегией было то, что она потребовала бы использования всех военно-морских сил, а после захвата Австралии и Малаккских проливов для удержания захваченных территорий потребовалось бы значительно усилить наземную и противовоздушную оборону. Подобная стратегия по идее означала «все или ничего» по крайней мере на следующие шесть месяцев, а то и на целый год.

2) Выслать подкрепления силам, штурмовавшим Мидуэй и захватить Оаху и остальные Гавайские острова — единственно логичная и легко достижимая цель. Оаху оставался последним и единственным форпостом американцев на Тихом океане. Природные гавани острова, такие как Перл-Харбор, базирующийся там флот, силы ВВС, огромные запасы горючего всегда представляли собой серьезную угрозу японскому флоту, стремящимся захватить Мидуэй, а кроме того, могли бы сыграть роль потенциального плацдарма в случае, если бы у американцев хватило духа контратаковать. Захват Гавайских островов и подавление американского сопротивления на Оаху гарантировали бы безопасность островов метрополии, оградив их от всех возможных ответных действий американцев непреодолимым барьером. Полное превосходство на море позволит японцам успешно высадить десанты на суше и поддержать высадки огнем. Сейчас это казалось более чем реальным. Решение о захвате Гавайских островов следовало принять немедленно. И уж нечего говорить о том, что следовало поддержать и усилить опорные пункты на Алеутских островах, на островах Апу и Кыска, предварительно уничтожив любые американские военно-морские силы, находящиеся в этом районе.

3) Нанести удар по материковой части США. Невероятно мощные силы вторжения Японии способны нанести серьезный урон городам, заводам, транспортным системам и системам энергоснабжения Западного побережья США. Активные авианалеты наверняка убедят руководителей США в невозможности ведения продолжительной войны с Японией. Объединенный флот является идеальным орудием, призванным парализовать стратегическое мышление противника и его возможности воспроизводства военной техники. Производственные мощности большинства американских авиастроительных компаний находятся вполне в радиусе действия палубной авиации японцев, а некоторые из заводов даже находятся в зоне досягаемости орудий линкоров, подошедших к Западному побережью США. Внезапные мощные удары лишь подчеркнут новое положение Японии на Тихом океане, деморализуют американцев и подорвут их веру в свое правительство, а, кроме того, дадут возможность Его Величеству дать достойный ответ на оскорбительный рейд Дулиттла, призванный прекратить земное существование его священной персоны. Учитывая опыт отражения налетов бомбардировщиков наземного базирования на японские корабли в ходе сражения при Мидуэе, Ямамото был уверен, что может безнаказанно приблизиться к морским границам США. Его немного тревожили возможные атаки торпедоносцев, выходящих на цели на низкой высоте, но скоростные «Зеро» были вполне способны справиться с этой опасностью, что подтверждалось всем предыдущим опытом. Те боевые корабли, что остались у американцев, серьезной угрозы представлять не могут. В пределах досягаемости орудий и самолетов его практически не знавшего поражений флота находились нефтепромыслы, нефтеперегонные и авиастроительные заводы, электростанции, судоверфи и множество других стратегических объектов. Америке предстояло оборонять 2200 километров побережья при том, что никто и понятия не имел, в каком именно месте японцы нанесут удар.

4) Требовалось дать ответ на настоятельные требования Германии нанести удар по Советскому Союзу. Некоторые влиятельные члены японского правительства и армейского руководства настаивали на немедленном ударе по юго-восточному флангу Советов в Маньчжурии с тем, чтобы оказать нацистам помощь в окончательном разгроме СССР. Идея была более чем привлекательной. В случае успеха граница с Маньчжурией значительно укрепилась бы, а в зону влияния Японии сразу попали бы все северные районы Тихого океана, включая Охотское море, порт Владивосток и неисчерпаемые богатства Сибири. Это почти наверняка гарантировало бы победу стран Оси над СССР, который до сих пор оправлялся после молниеносного немецкого наступления на Москву и Кавказ. Открытие японцами второго фронта оттянуло бы с запада часть сталинских войск и значительно облегчило бы положение немцев. Подобное решение требовало невероятных средств, огромного количества войск и их снабжения всем необходимым, а кроме того наверняка явилось бы игрой «ва-банк». Русские и японцы однажды уже были противниками, поэтому, учитывая пересеченный характер местности, капризную погоду, огромные расстояния и боевой дух русских, следовало ожидать, что кампания будет крайне непростой. Учитывая вариант 1, можно было предполагать, что США серьезной помехи представлять не смогут и их легко будет удерживать в узде.

5) Комбинация всех вышеперечисленных вариантов действия: американские войска на данный момент не в состоянии перейти к наступательным действиям, однако со счетов их сбрасывать рано. Реальной силой оставался американский подводный флот, базирующийся на Перл-Харбор и Австралию. Хотя количество лодок было небольшим, а качество торпед оставляло желать лучшего, ни один японский командир не забывал об их присутствии. Другой проблемой оставались ВВС противника, причем американские бомбардировщики уже нанесли серьезные удары по его силам, концентрирующимся для удара по Мидуэю. Кроме того, данные радиоперехвата свидетельствовали о том, что базирующиеся на Оаху военно-воздушные силы начали получать подкрепления. Члены его штаба практически единодушно рекомендовали избрать вариант № 2, блокировать или захватить Гавайские острова с тем, чтобы навсегда очистить Тихий океан от американских ВМС и продолжать развивать успех операции при Мидуэе. Однако его консультации с Генштабом сухопутных войск показали, что армия склоняется скорее к варианту № 1 — наступательным операциям в Новой Гвинее и Австралии.

Ямамото, как всегда, раздирали противоречивые идеи. Для того чтобы развить успех, связанный с победой при Мидуэе, он скорее всего порекомендует в ближайшее время провести сразу несколько операций с тем, чтобы это дало Японии стратегическое преимущество в дальнейшем. С помощью своего воздушного флота и корабельной артиллерии он изолирует американские силы на Гавайях и нанесет серьезные удары или полностью разрушит порты и промышленные предприятия на Западном побережье. Недавние победы вполне позволяют Японии угрожать материковой части США, а Ямамото прекрасно понимал, что американцы пойдут на уступки лишь в случае угрозы непосредственного вторжения. После этого Япония сможет уже спокойно заняться решением остальных проблем в юго-западной части Тихого океана и завершить создание империи.

Он знал, что нынешнее подавляющее тактическое превосходство японцев вполне может оказаться временным, если позволить гигантским американским производственным возможностям развиваться и дальше. Кроме того, он понимал, что США спешно строят новые авианосцы, а тем временем летные школы спешно готовят молодых пилотов. Он мысленно прикинул, возможно ли определить, где именно находятся верфи, на которых строятся новые авианосцы, и можно ли нанести по ним удар. Это дало бы Японии дополнительное время и возможность воспользоваться временным преимуществом в воздухе. Однако его морская разведка обнаружила строящиеся авианосцы лишь на верфях на Восточном побережье США в Нью-Джерси и Вирджинии, а, следовательно, они были за пределами досягаемости его сил. Было бы нелишне скоординировать действия с германскими союзниками, но те пока ограничивались лишь рекомендациями, которые можно было принимать или не принимать. Более серьезной поддержки немцы Японии пока не оказывали. Следовательно, единственной возможностью предотвратить изменение сил в тихоокеанском бассейне была лишь блокада Панамского канала и перекрытие подводными лодками пространства между Южной Америкой и Антарктидой. Кроме того, ему следовало учитывать возможность нанесения контрудара двумя оставшимися американскими авианосцами. При этой мысли он улыбнулся. Если он сможет быстро обнаружить их, то Япония одержит полную победу. Разве могут два авианосца противостоять его могучему флоту?

Как только он решил направить свои военно-морские силы к Тихоокеанскому побережью США, Ямамото вызвал группу своих самых доверенных стратегов под началом кэптена Гэнда[79] и поручил им спланировать операцию. С точки зрения адмирала, у Японии в распоряжении имелось от шести до двенадцати месяцев, на протяжение которых Америка либо капитулирует, либо восстановит свои военно-морские силы и снова будет представлять собой угрозу Японии на океанском театре военных действий. Как обычно, Генштаб и армейское командование поначалу противились его планам, но авторитет и и сила личности в конце концов возобладали над несогласными. Император издал специальный рескрипт, посвященный его победе над американским Тихоокеанским флотом при Мидуэе, после чего ему уже не составило большого труда убедить недовольных следовать его планам. А его планы предполагали нанесение окончательного удара по еще недавно казавшемуся неодолимым врагу и позволяли армии вскоре после этого приступить к выполнению своих собственных задач. Более того, его план соответствовал чаяниям большинства японцев: зачем идти на перемирие, когда так близка окончательная победа? Ведь, как-никак, японские войска еще не потерпели ни единого поражения! Да, ему предстояла серьезная работа.

Министр обороны открыл совещание по оперативным планам военных действий в Пентагоне сразу же после встречи с президентом и генералом Дугласом Макартуром. Последний прибыл из Австралии с тем, чтобы принять командование над тихоокеанскими военно-морскими, военно-воздушными и сухопутными силами. Несмотря на множество недовольных подобным решением, президент был уверен, что Макартур был именно тем человеком, который сможет взять ситуацию под контроль и вернуть нацию на дорогу к победе. Макартур дал ясно понять, что примет назначение только в случае, если все имеющиеся силы будут в его распоряжении и если ему будут предоставлены все необходимое материально-техническое обеспечение и ресурсы. Когда открывалось совещание, паника уже готова была вырваться наружу. Сообщения о потерях следовали одно за другим, перемежаясь докладами о военных возможностях противника и уязвимости американских позиций на Тихоокеанском побережье и на Гавайях.

После заслушивания докладов генерал Макартур был представлен присутствующим в качестве главнокомандующего американских вооруженных сил на тихоокеанском театре военных действий, после чего участники конференции молча выслушали его доклад о том, какими способами он собирается набрать, обучить и отправить на войну с Японией новые контингенты американских бойцов. Первоначальное мнение о том, что японцев можно держать в узде, а тем временем вместе с союзниками сосредоточиться на борьбе с немцами, оказывалось явно несостоятельным. Поражения, начавшиеся с разгрома в Перл-Харборе, со сдачи 20 000 человек на Филиппинах, теперь дополнились потерей почти 10 000 летчиков, солдат, моряков и морских пехотинцев, которые либо погибли, либо пропали без вести на Мидуэе. Оборона Гавайских островов представлялась практически невозможной. Никакие военно-воздушные силы не были в состоянии поддерживать линии коммуникаций и сухопутные американские войска на островах. Равно невозможно было сосредоточить там военно-морскую группировку, способную предотвратить нападение японцев и последующий захват островов. К настоящему времени воздушные нападения японцев с острова Мидуэй и с авианосцев стали обычным явлением, что привело к значительному упадку духа у жителей острова. Все те, кто имел возможность бежать с Гавайев, быстренько паковали вещички и отбывали восвояси. Было совершенно ясно, что падение Гавайев лишь дело времени. Штаб-квартира Тихоокеанского флота и другие командные центры были эвакуированы с Оаху в Сан-Франциско, где Макартур на военно-морской базе Трежер-Айленд создавал свой собственный штаб.

Для американского руководства угроза Западному побережью была очевидна. Впервые американским городам грозили разрушения, которые уже испытали на себе многие города Европы. Первым делом следовало усилить военно-воздушные силы на всем протяжении Тихоокеанского побережья от Сан-Диего до Сиэтла, причем обеспечить их не только бомбардировочной и истребительной авиацией, но и самолетами разведки. Кроме того, следовало начать эвакуацию важнейших оборонных предприятий, которые предстояло переместить, замаскировать или обеспечить мощной противовоздушной обороной. При этом не следовало забывать и об эвакуации во внутренние районы страны гражданского населения.

С политической точки зрения, положение в стране было хуже не придумаешь. Руководство Республиканской партии и Конгресса были вне себя от того, что правительство Рузвельта оказалось столь инертным и столь неподготовленным. Кое-кто даже призывал Рузвельта подать в отставку или организовать импичмент и выборы нового руководителя нации. Движение за отставку набирало силы, но затем пошло на убыль, когда конгрессмены-демократы поддержали президента. Как только положение стабилизировалось, настало время принять предложения министра обороны по изменению стратегических целей в войне.

Во-первых, изменились приоритеты: теперь первоочередной задачей стало считаться поражение Японии, а не война в Европе. Англичанам, Советской России и бойцам Сопротивления оккупированных стран Европы предстояло некоторое время полагаться исключительно на собственные силы. Операция «Торч» — совместный десант американцев и англичан во Французской Африке — была отменена. Войска, предназначенные для этой операции, были отправлены назад в Сан-Диего для организации обороны Западного побережья и возможных военных действий против японцев. Лихорадочно создавались новые радарные станции и узлы связи, которые поспешно монтировались вдоль всего побережья с целью создания непрерывной цепи, способной загодя обнаружить любые объекты, приближающиеся со стороны океана. Самолеты, артиллерию, танки, боеприпасы, грузовики теперь отправляли не в Англию и Советский Союз, а в Калифорнию, Орегон и Вашингтон. Единственным прямым отпором немцам продолжала оставаться война с немецкими подводными лодками, рыскающими у атлантического побережья США и в Карибском море. Они создавали серьезные помехи американским военным операциям и игнорировать их было попросту невозможно.

Во-вторых, военно-воздушные силы, уже готовые к погрузке и отправке в Великобританию, были отправлены на Западное побережье, где пилоты были отправлены на переобучение с целью подготовить их к ведению боевых действий против японских кораблей. Часть лучше всего проявивших себя пилотов была отправлена в Панаму для укрепления обороны канала. Единственное, что оставалось непонятным, так это то, успеют ли американцы вовремя завершить сложную работу по восстановлению воздушного флота, его инфраструктуры, а также подготовку экипажей, производство боеприпасов, горючего и запчастей в количестве достаточном, чтобы противостоять возможному нападению японцев. В Панаме, как и на всем остальном Западном побережье, закипела работа.

В-третьих, авианосец «Рейнджер» должен был быть немедленно переброшен на подмогу Тихоокеанскому флоту. Все находящиеся в Атлантике и Карибском море подводные лодки также следовало немедленно перебросить на Тихий океан в качестве средств разведки и отлова японских транспортов на ключевых океанских трассах и в узловых точках.

В-четвертых, в учебно-тренировочных лагерях на всей территории Штатов началась краткосрочная интенсивная подготовка пехотинцев, бойцов ПВО и танкистов, призванных отразить нападение японцев на Западное побережье США.

В-пятых, инженерные войска США под руководством штаба генерала Макартура должны были срочно построить на Тихоокеанском побережье сеть аэродромов. Командование этих войск, кроме того, отвечало за координацию и ход работ по возведению береговых укреплений вдоль всего Западного побережья. Военные строители уже начали подбирать подходящие места для строительства, а железные дороги начали переброску необходимых строительных и иных материалов для строительства. Большим приоритетом пользовались лишь переброска войск и вооружений.

В-шестых, авиазаводы «Консолидейтед Вулти» (Сан-Диего), «Локхид» (Бербанк), «Дуглас» (Лос-Анджелес), «Норт-Американ Эвиэйнш» (Лос-Анджелес) и «Боинг» (Сиэтл) следовало демонтировать и перебросить с Западного побережья в Колорадо, Аризону и Нью-Мексико. Предполагалось, что вся операция может занять около года. Только заводы компаний «Нортроп», «Мартин», «Белл», «Чане Ваут», «Рипаблик», «Грумман» и «Кертисс» должны были остаться на своих местах и беспрепятственно продолжать проектирование и производство вооружений. В срочно опустошаемых офисах уничтожали кальки, рулоны чертежей паковались в картонные тубусы, а приборы, шаблоны и аэродинамические трубы укладывались в прочные деревянные ящики. Все это оказало совершенно непредсказуемое влияние на некоторые типы самолетов. К примеру, Р-51 «Мустанг» так и не получил предназначенный для него двигатель «Паккард-Мерлин 61», а P-38F «Лайтнинг» продолжал страдать от так и не решенной проблемы эффекта сжатия. В-17 и В-24 предстояло начать заново производить в Канзас-Сити и Уичите, вследствие чего количество их некоторое время обещало оставаться небольшим. «Боингам» модели 345-й или ХВ-29, а также самолетам В-32 и В-З6 компании « Консолидейтед Вулти» вообще предстояло оставаться в виде проектов на протяжении шести месяцев или около того, до тех пор, пока не закончится восстановление авиастроительных заводов на новом месте. Можно было увеличить лишь производство «Мародеров» В-26, поскольку авиазавод Гленна Мартина, в Балтиморе, стабильно наращивал уровень производства. Наилучшим перехватчиком и самолетом прикрытия оставался истребитель «Рипаблик» Р-47, поэтому другим авиастроительным компаниям предстояло перепрофилироваться на его производство. Контракты на производство дальнего бомбардировщика, необходимого для нанесения ударов по Японским островам, были переданы Джеку Нортропу, с тем чтобы он ускорил работы по созданию своего довольно странного бомбардировщика ХВ-35.

В-седьмых, наиболее ответственные офицеры и персонал с Гавайских островов должны быть эвакуированы в США. Останется лишь минимальное количество военнослужащих, необходимое для проведения военно-морских операций и обороны островов. Жителям Гавайев будет предоставлено право либо оставаться там, где они живут, быть переправленными в специальные лагеря на территории США, либо на другие острова архипелага подальше от предполагаемой цели нападения японцев — Оаху.

Макартур согласился, что подобные шаги неизбежны, но в то же время он не может допустить уход Соединенных Штатов в глухую оборону. Он прекрасно знает, как японцы способны неотступно преследовать поставленные цели и видел, какая участь постигла мужчин и женщин, американцев и филиппинцев в Коррехидоре. Для него «Марш Смерти» на Батаане был реальным переживанием, и он целиком сосредоточился на том, как им, американцам перейти в победоносное наступление. Он был не согласен с адмиралами Нимицем и Кингом, сделавшими ставку на сражение при Мидуэе, и был страшно разочарован его исходом. Теперь же он располагал полной поддержкой флота — силой, которая при благоприятном стечении обстоятельств была способна отразить приливную волну и направить ее назад, в сторону противника.

Одной из главных проблем было то, что закрылось единственное окно в планы противника: станция «Гипо», аналитический центр данных дешифровки и радиоперехвата, была недавно закрыта и отправлена в Калифорнию. Первые полезные сведения от них поступят не раньше чем через несколько недель. Вдобавок к этому, японцы, по-видимому, догадались, что американцы читают некоторые из их секретных сообщений, и после сражения при Мидуэе немедленно сменили наиболее важные из своих шифров. Американцам придется разгадывать «JN-25», как называется новый японский военно-морской шифр, в самый неудачный момент[80].

Хотя Макартур был чрезвычайно занят, звонок командующего ВМС США заставил его отступить от графика и встретиться с учеными из Исследовательского центра ВМФ в Далгрене, штат Вирджиния и Университета Джона Хопкинса в Балтиморе. Они сообщили ему о создании оружия нового типа и о том решающем значении, которое оно может иметь в войне. Суть открытия являлась государственной тайной и была совершенно феноменальной. Ученые создали и успешно испытали артиллерийский снаряд, который с помощью радиосигнала определял расстояние до самолета и изрывался при максимальном приближении к нему. Они называли это устройство дистанционным взрывателем «VT», и оно могло произвести настоящую революцию в средствах ПВО. Они показали Макартуру фильм, где были зафиксированы результаты первых испытаний «VT» против беспилотного самолета-мишени. Результаты оказались даже лучше, чем он предполагал. С первого же выстрела мишень буквально разнесло в куски. Макартур немедленно распорядился запустить новое оружие в производство и как можно скорее обеспечить им расчеты сил ПВО[81].

Макартур прекрасно представлял себе, каковы будут следующие шаги японцев. Теперь на Тихоокеанском театре военных действий им ничто не препятствовало и, если они будут следовать своей обычной тактике, американцам следует очень скоро ждать новых и сокрушительных ударов. Он был согласен с прикидками разведслужб, которые считали, что японцы, скорее всего, нанесут удар по Гавайским островам и Западному побережью, но никак не мог согласиться с тем, что имперские войска победят. У него были одна-две идеи по поводу того, как осадить противника и ослабить его. С точки зрения Макартура, кажущееся превосходство японцев на Тихом океане может сослужить им дурную службу. В этом смысле они были вполне предсказуемы: они наверняка заткнут рты сторонникам мира в правительстве и будут продолжать наступательные операции. Единственными реальными их целями могут быть лишь Юго-Восточная Азия и Австралия, или, если они решат продолжать развивать свой успех при Мидуэе, остров Оаху. Тем не менее возможность нападения на Западное побережье оставалась вполне реальной и он знал, что прибытие подкреплений для Тихоокеанского флота всецело зависит от безопасности Панамского канала. А еще он понимал, что если японцы решат обойти Оаху и Западное побережье, и ударить по Австралии, они пустят в ход практически все свои наступательные средства далеко от Америки, тем самым давая ей небольшую передышку и позволяя встать на ноги. В противном же случае, если японцы решат нанести удар по Гавайям и Западному побережью, то они используют для этого свою главную ударную силу — Объединенный флот, причем рискуя подвергнуться ударам американской наземной авиации и вдали от своих центров снабжения; японцы окажутся отрезанными от метрополии и от любой возможной поддержки. Вся штука, следовательно, будет заключаться в том, чтобы подманить их как можно ближе и воспользоваться этой их слабостью.

Какой именно способ действий выбрать, стало ясно несколько дней спустя. Американские самолеты-разведчики обнаружили новые строящиеся японские аэродромы на Соломоновых островах, на острове Гуадалканал.

Едва флагман адмирала Ямамото «Ямато» покинул лагуну Трук, как его настигла поразительная новость: американские войска обнаружены на Соломоновых островах в гавани Тулаги, группировка неизвестной численности высаживается на острова Тулаги и Гуадалканал.

Никто из разведывательных служб — даже офицеры разведки при штабе адмирала — не делал никаких предупреждений о том, что американцы могут предпринять что-либо подобное. Как они смогли? У них на Тихом океане было только два авианосца, а их силы охранения состояли всего лишь из легких крейсеров и эсминцев. Разведывательные подводные лодки обнаружили транспортные суда, покидавшие порты на западном побережье, однако предполагалось, что они следуют на Гавайи. Что американцы собирались делать? Как они собирались поддерживать вторжение или даже выиграть?

В этот момент крупномасштабная операция Ямамото только начиналась. Ударная группировка, костяк которой составляли суперлинкоры «Ямато» и «Мусаси», разворачивалась в море к востоку от Трука, готовясь отправиться к побережью Калифорнии. Силы Ямамото были подобны частям сложного механизма. Оперативная группировка, состоящая из шести авианосцев, а также группа крейсеров и эсминцев под командованием адмирала Нагумо двигались прямо на восток по направлению к Калифорнии. Одновременно с этим, другая ударная группировка собиралась занять положение к северу от Гавайских островов, а третья направлялась к западному побережью Панамы. Группа отвлечения, включающая авианосец «Рюдзе», направлялась в Коралловое море, имитируя нападение на Порт-Морсби, и должна была подойти уже достаточно близко, чтобы утром приступить к выполнению боевой части операции. Как только группа отвлечения вступала в бой с противником на Новой Гвинее, ударная группировка Ямамото должна была соединиться с группой авианосцев адмирала Нагумо в 300 морских милях к западу от острова Сан-Клементе. Оттуда они должны были выдвинуться для того, чтобы силами палубной авиации и корабельной артиллерии нанести удары по портам в Сан-Диего и Лос-Анджелесе.

Тщательная ночная разведка, осуществляемая авиацией, базирующейся на подводных лодках, выявила главные цели, причем особенный интерес представляли военные и гражданские аэродромы, военные базы, портовое оборудование, позиции корабельных и береговых батарей. Любые военные корабли, оказавшиеся в этой зоне, были бы атакованы, и юго-западное побережье США увидело бы японские корабли окутанными пламенем и дымом, поскольку они выпустили бы на берег тысячи снарядов. Воздушные силы, базировавшиеся на авианосцах, вступили бы в бой с уцелевшей авиацией противника и нанесли удар по целям, находящимся на глубине до 200 километров от берега. Такой большой дальности, впрочем, и не требовалось, поскольку американцы разместили основную часть наиболее важных объектов в непосредственной близости от берега. Однако у Ямамото была одна проблема. Единственным человеком, которому он мог поручить командование основной группой авианосцев, был адмирал Нагумо с его кажущимися успехами в операциях на Перл-Харборе и в Мидуэе, а Ямамото не доверял ему. Он не довел до конца операцию в Перл-Харборе, а в результате неудовлетворительно проведенной воздушной разведки на Мидуэе только счастливый случай спас его авианосцы.

Гавайская ударная группировка, которая должна была прибыть к острову Оаху одновременно с ударом Калифорнийской группировки, окончательно лишила бы противника дееспособности. На этот раз атака была бы безжалостной: уничтожались бы все обнаруженные доки, пирсы, склады, ангары, хранилища топлива и боеприпасов. При поддержке армейских бомбардировщиков с Мидуэя, эта группировка имела достаточно самолетов и боеприпасов, чтобы оставаться на месте боевых действий столько времени, сколько понадобится. Цель удара заключалась не в том, чтобы захватить Гавайи, а в том, чтобы сделать их бесполезными с военной точки зрения. Ямамото понимал, что высадка на Гавайи потребует больше ресурсов, чем он мог выделить в такие сжатые сроки. Эта операция позволила бы ему затупить шип в своем боку, блокировав американские войска на островах. Нейтрализовав Гавайи и пройдя мимо них в обход, Ямамото решал бы все краткосрочные тактические задачи. Позднее туда можно было бы вернуться.

Панамская ударная группировка с помощью самолетов, взлетавших с авианосца «Дзуйхо», наносила бы бомбовые и торпедные удары по шлюзам в Педро-Мигуэль и Гатуне. В это же время специальная десантная группа проводила бы операции с целью уничтожения насосных станций и портового оборудования в Бальбоа. Главный удар был бы нанесен по Мирафлорским шлюзам. В этой атаке принял бы участие эсминец «Мутсуки», на борту которого должен был находиться экипаж из добровольцев. Под прикрытием авиации и корабельной артиллерии, эсминец должен был пройти ворота и на полном ходу ворваться в шлюз. В момент полного прохода корабля в шлюз, экипаж должен был привести и действие заряд в 500 тонн взрывчатки, тем самым выведя из строя тихоокеанский вход в Панамский канал . При бездействующем Панамском канале американцы теряли бы решающие недели или даже месяцы на усиление своей военно-морской группировки на Тихом океане.

Единственная проблема заключалась в том, что американцы не стали бы просто так дожидаться их на Западном побережье. Они находились в зоне оперативных действий японцев, угрожая их флангам какой-то неизвестной операцией. В срочном донесении, которое Ямамото получил из Рабаула, сообщалось, что американские самолеты находятся над островом Гуадалканал, и через какое-то время будут угрожать базе в Рабауле. Допустить этого было нельзя, с этим было нужно что-то делать. В Рабаул был отправлен приказ отозвать группу отвлечения из операции в Порт-Морсби и пополнить противодесантные силы под командованием полковника Кийяоано Ишики 28-м пехотным полком 35-й бригады 17-й армии. Эти новые силы должны были покончить с присутствием американцев на острове Гуадалканал.

В Вашингтоне Совет безопасности снова собрался для обсуждения последних рекомендаций Макартура — хотя, с учетом его личности и стиля, «рекомендации» представляли собой нечто гораздо большее. Высадка на Гуадалканал была нехотя одобрена, частично потому, что адмирал Кинг согласился с Макартуром, а это случалось достаточно редко, частично потому, что общее командование операцией было поручено адмиралу Биллу Хэлси. Это решение было все еще трудным и спорным. Было рискованным задействовать для поддержки операции по высадке на остров все оставшиеся авианосцы и четыре крейсера до тех пор, пока на Гуадалканале не будут созданы аэродромы, способные обслуживать самолеты, принимающие участие в воздушных операциях. В этих же морских силах остро нуждались для защиты Оаху и Западного побережья, поэтому ставилась задача быстрого возвращения авианосцев, как только войска на Гуадалканале будут способны вести самостоятельные действия и построенные там аэродромы смогут обслуживать их собственные воздушные силы. Японцам не было известно, что авианосец -»Рейнджер» только что вышел из Панамского канала в Тихий океан, а подготовительные работы на авианосцах «Эссекс» и «Индепенденс» были ускорены за счет перехода на круглосуточный режим работы. Члены совета с удовлетворением узнали первые новости с Гуадалканала — 1-я дивизия морской пехоты, сломив незначительное сопротивление, захватила на острове аэродромы и быстро укрепила свои позиции[82].

У президента были и другие поводы для беспокойства. Британские союзники были недовольны, а их положение становилось все более отчаянным. Несмотря на победы Монтгомери над Роммелем, тот продолжал удерживаться в Северной Африке, а Ось разделала британцев. Нацисты приступили к подводным операциям в Центральной Атлантике, вне зоны досягаемости базирующейся на берегу авиации. Многочисленные и хорошо скоординированные вылазки вражеских подводных лодок наносили ощутимый урон конвоям. Америка помогала как могла, но все надводные корабли, вплоть до минных тральщиков, были задействованы для защиты двух ее побережий. Ф.Д. Рузвельт не мог выделить дополнительно что-либо из сил флота или авиации. Британское командование стояло на грани прекращения бомбовых ударов по Германии и немецким целям в Голландии и Франции. Оно пыталось проводить дневные бомбежки промышленных объектов, однако из-за недостатка ресурсов было вынуждено перейти на ночные удары. Они были гораздо менее точными, но все же доставляли неприятности противнику.

Советские союзники также становились все более недовольными. Нацисты стояли у ворот Москвы и после отчаянных боев захватили центр Сталинграда на Волге. Америка объявила, что не может оказывать большей помощи Советам, и Сталин все больше убеждался, что Америка ведет с ними двойную игру. Они очень нуждались во втором фронте, который бы отвлек часть сил вермахта . Тяжелы были дела его союзников, но президент знал, что ближайшие несколько месяцев являются критическими и для выживания Америки. Большинство прогнозов, сделанных разведкой, сходилось на том, что в тот момент Япония не могла вторгнуться в США, однако дальнейшие неудачи на Тихом океане не позволили бы Америке принимать участие в операциях на Европейском театре военных действий и заставили бы сосредоточиться на защите от Японии. Собственное политическое положение президента было крайне непрочно. До ноябрьских выборов было всего два месяца, и его переизбрание было неочевидным. Его лидерство все более подвергалось сомнению в обществе, даже в его партии начинали критиковать его суждения и говорить о том, что кто-то «новый и свежий» должен участвовать в президентской гонке. Как и Макартуру, ему пришлось нелегко, но он верил в американский народ. Теперь они увидят, работает или нет его стратегический план.

Макартур также был сильно обеспокоен, хотя и не подавал виду. Держась на публике уверенно — даже высокомерно, — он знал, насколько тяжелой может оказаться ситуация. Разведка из Австралии на основании данных прослушивания сообщала о передвижении крупных формирований японцев. Подводная лодка, находившаяся у входа в Трук, сообщала о том, что крупные части вражеского флота собираются в море для передвижения на восток. Макартур перебросил на запад столько сил, сколько было возможно, уделяя особенное внимание авиации. Единственное средство защиты Западного побережья и Панамы, с его точки зрения, заключалось в том, чтобы атаковать бомбардировщики и подводные лодки. Он и адмирал Кинг задействовали все силы армии и флота для обнаружения, изматывания а затем и уничтожения частей противника. Главная задача заключалась в том, чтобы вынудить противника отложить удар, пока Америка не восстановит равновесие в силах. На военно-морском флоте усиленно готовились экипажи, но по самым оптимистичным оценкам, «Эссекс» и «Индепенденс» должны были быть готовы к боевым действиям к январю-февралю 1943 года, а прийти в Тихий океан они могли не ранее апреля или мая. Это при условии, что Панамский канал будет действующим.

Вдоль всего западного побережья, около Оаху, на побережье Центральной Америки патрульные самолеты, радары, станции радиоперехвата, подводные лодки были заняты поисками признаков приближающегося японского флота. Им не пришлось долго ждать. В 03:30 по тихоокеанскому времени 8-го октября 1942 года самолет с военно-морской авиационной базы на Норт-Айленд, пролетая к западу от Сан-Диего, обнаружил вражеские корабли, доложил об их местоположении и вскоре был сбит. Ямамото со своим Объединенным флотом прибыл.

Сирены воздушной тревоги завыли над Сан-Диего и Лос-Анджелесом, сотни тысяч жителей отправились в убежища или воспользовались дорогами, ведущими за город. Как только солнце поднялось над холмами, рой японских истребителей, взлетевших с авианосцев, начал атаковать с бреющего полета аэродромы в Сан-Диего и его окрестностях и искать самолеты, находящиеся в воздухе. Таковые были. Стаи Р-40 и Р-38 с аэродромов Браун и Линдберг, а также F4F с базы Норт-Айленд обрушились сверху на «Зеро» противника. Вскоре все слилось в сплошном водовороте. Одни самолеты гонялись за другими над красной черепицей домов, стоящих на холмах Сан-Диего. Вслед за истребителями около 200 бомбардировщиков «Кэш» и пикирующих бомбардировщиков «Вэл», взлетев с шести авианосцев, обрушились на побережье, чтобы атаковать военно-морскую базу, аэродромы и авиазавод. Еще одна группа американских истребителей подключилась к бою и устремилась за ними, дымные следы самолетов пересеклись в голубом небе Калифорнии. Обстрел самолетов был нерегулярным и поначалу неточным. Однако, по мере того, как зенитчики пристреливались, все больше самолетов стало падать. Бомбы падали по всему городу. Некоторые из них поражали цель, но большинство нет. Плохо нацеленные или аварийно сброшенные бомбы, сбитые самолеты, упавшие зенитные снаряды вызвали пожары, которые быстро распространялись. Над городом и в море над гаванью повисли клубы дыма. Сан-Диего горел, а бой еще только начался[83].

Как только пришло первое сообщение о начавшихся столкновениях, штаб Макартура перешел на чрезвычайный режим работы. По прямым телефонным линиям в Сан-Диего и Лос-Анджелес передавались данные радаров и приказы наносить удары по японцам. Бомбардировщики, поднявшиеся со взлетных полос, разбросанных по всей южной Калифорнии, взяли направление, основываясь на данных радаров о перемещении японских самолетов. По перемещению самолетов можно было определить место расположения японского флота. После разгрома на Мидуэе тактика действий была переосмыслена и улучшена. В то время как высотные бомбардировщики В-17 начинали налет с различных направлений, с борта авианосца «Секаку» было видно, как с востока на низкой высоте приближаются двухмоторные бомбардировщики. В-27 «Мародер», несущие торпеды, и В-25 «Митчелл», несущие бомбы, приближались, чтобы атаковать соединение с флангов. Истребители «Зеро», которые взлетели, чтобы встретить В-17, были вынуждены пикировать, чтобы перехватить средние бомбардировщики, приближающиеся к их кораблям. Истребители морской авиации F4F, вылетевшие с военно-морской авиабазы в Лонг-Бич, направлялись для перехвата истребителей «Зеро». Первый бомбовый удар был нанесен по «Ямато». Повреждения, похоже, были незначительны, однако дым указывал на то, что станция заправки самолетов была выведена из строя. Крейсеры «Могами» и «Микума» были повреждены, причем «Микума» встал неподвижно.

Нагумо, наблюдавший с мостика своего флагмана, увидел бомбардировщик, направлявшийся прямо на «Хирю». Он затаил дыхание, когда тот, находясь под мощным огнем истребителей «Зеро», сбросил торпеду. «Мародер» вспыхнул, перевернулся и упал в воду. Вслед за этим его торпеда поразила «Хирю» в районе миделя.

В результате яростного огня по самолетам вода покрылась их обломками, однако по мере того, как все больше бомб и торпед попадали в корабли японцев, обстрел стал ослабевать, поскольку на кораблях были вынуждены бороться с возникающими пожарами. На горизонте появились новые группы самолетов, которые приближались с двух направлений. Это были военно-морские торпедные бомбардировщики TBF «Эвенджер», летящие с военно-морских авиабаз в Лонг-Бич, Сил-Бич и Лос-Аламитос. Командовавший военно-воздушными силами Макартура на острове Трэжер генерал «Гэп» Арнольд направлял в бой все новые и новые самолеты с близлежащих аэродромов. Часть самолетов направлялась к Лос-Анджелесу, где они поступали под командование центра управления авиацией на военно-морской авиабазе в Лос-Аламитос к югу от Лос-Анджелеса. Там армейские и морские штабные офицеры изучали сообщения о ходе боевых действий и отправляли в бой новые части. Когда самолеты возвращались из боя, их направляли на рассредоточенные аэродромы для дозаправки и пополнения боезапаса. Всего за несколько месяцев, которые были у Макартура на подготовку, его офицеры из авиации создали сеть центров управления авиацией, чтобы координировать воздушные сражения[84].

Удивление Ямамото сменилось изумлением: как американцам удается действовать так эффективно? Расчеты, основанные на действиях американцев в Мидуэе, оказались явно несостоятельными. Они научились проводить хорошо скоординированные атаки, самые худшие последствия которых испытали на себе один из авианосцев и несколько подразделений бомбардировщиков. Ямамото хотел подойти ближе к берегу, чтобы привести в действие план по обстрелу линкорами береговых объектов, но воздушные удары уже начали приносить результаты, всего за тридцать минут сражения, когда корабли находились за 200 морских миль (370 км) от линии, с которой могли оказать поддержку артиллерийским огнем. Он надеялся на большую внезапность, но американцы проявили неплохую способность предугадывать его действия. Он знал, что повреждение еще нескольких авианосцев является лишь вопросом времени. Поэтому он приказал оперативной группе двинуться на юго-запад, чтобы выйти из зоны досягаемости самолетов противника. Там он смог бы планировать дальнейшие действия, исходя из эффективности проведенной атаки, которую можно было оценить, основываясь на донесениях экипажей самолетов и данных аэросъемки. Сражение разворачивалось неудачно. Он знал, что не может уступить победу американцам.

Президента разбудили в 07:10 по вашингтонскому времени, когда донесение о контакте с противником было передано в Департамент военных операций. Столкновение, которого он боялся, произошло в точности, как было предсказано, и теперь парни Макартура должны были остановить японцев. Донесения о ходе учений и подготовке к обороне обнадеживали, но он слишком хорошо знал, какой эффект для страны и его политической карьеры будет иметь очередное крупное поражение. Последние контакты с союзниками проходили достаточно жестко. Черчилль был непреклонен относительно необходимости немедленной помощи и оценивал ситуацию в Европе как катастрофическую. Ночные бомбардировки оказались неэффективными, потери стали быстро возрастать, после того как немцы улучшили систему обороны. Силы в Северной Африке были истощены, в результате упорного сопротивления немцев войскам Монтгомери, а ночные налеты немцев на британские города участились, как ответ на бомбежки Германии. Самой тяжелой была ситуация на море. «Волчьи стаи» немецких подводных лодок, численностью до двадцати единиц, наносили небывалый урон судоходству. Россия была в отчаянии. Нацисты подошли вплотную к Москве, после героической и отчаянной обороны пал Сталинград. Налеты на Германию с запада были незначительными, шансов на открытие второго фронта не было. Это придавало Гитлеру уверенности, позволяло изменить пропорции в распределении войск и перебросить дополнительные части для наступления на Советский Союз. Сталин туманно намекал на потенциальную возможность заключить сепаратное соглашение с Германией, если союзники в ближайшее время не помогут ему.

Рузвельт сидел у телефона и слал курьеров в Пентагон, чтобы получить самые последние сведения о боевых действиях в Калифорнии.

А за пять часовых поясов от Вашингтона Оаху был подвергнут массированным ударам бомбардировщиков наземного базирования из Мидуэя и впервые после Перл-Харбора был атакован самолетами с авианосцев. Однако на этот раз американцы были заранее предупреждены и подготовлены. Как и в Калифорнии, американские истребители находились в воздухе и пытались через ряды японских истребителей пробиться к бомбардировщикам. Новые радары, установленные в Оаху в течение нескольких месяцев, прошедших со сражения в Мидуэе, патрульные подлодки и самолеты морской авиации позволили расширить «поле зрения» Гавайев далеко в море. Когда радары зафиксировали массированное передвижение воздушных сил противника, им поверили, и американцы успели подготовиться. Зенитный огонь также стал гораздо более эффективным. По ряду причин зенитчики на этот раз быстрее пристреливались, и некоторые японские самолеты оказывались сбитыми первым же выстрелом из крупнокалиберного орудия, как только попадали в зону обстрела. Несмотря на тщательную подготовку, а также высокий моральный и боевой дух японских экипажей, несмотря на проводимые в течение месяцев подготовительные налеты, потери оказалось гораздо выше ожидаемых. На удивление, американцы действовали гораздо лучше, чем прежде. Однако, несмотря на это, огонь бушевал по всему Оаху, и практически ни одна его часть не миновала разрушения.

В это же утро, еще до восхода солнца, другая ударная группа заняла позиции для атаки Панамского канала. Пока авианосец «Дзуйхо» разворачивался по ветру, на самолетах уже разогревали моторы. Самолеты имели на вооружении тяжелые бомбы и торпеды. Неожиданно вахтенный предупредил о появлении в воде следов торпед. Быстрый авианосец резко развернулся, чтобы пропустить торпеды, но было уже слишком поздно. Два взрыва потрясли «Дзуйхо», по нему стал распространяться огонь. Эскортные корабли использовали глубинные бомбы против вражеской подводной лодки, выпустившей торпеды, однако это только позволило еще двум подводным лодкам приблизиться и выпустить новые торпеды в поврежденный авианосец. По крайней мере две из них попали в «Дзуйхо», увеличив его крен более чем до 30 градусов и практически предрешив его судьбу. Еще одна из торпед попала в «Мутсуки» В результате мощного взрыва на месте, где еще мгновенье назад находился эсминец, образовался огромный гриб, который стал медленно подниматься в небо[85].

Первые донесения, пришедшие к полудню в Вашингтон, были мрачными, они сообщали о значительных разрушениях и потерях, но появился первый намек на то, что ситуация начинает меняться в пользу Америки. Макартур из своего штаба мастерски руководил непрекращающимися контратаками против трех японских группировок. Как только заканчивался один налет, начинался новый, пока японцы неожиданно не отошли дальше в море, выйдя из зоны досягаемости американской авиации. В результате нападения на Калифорнию сильно пострадал порт в Сан-Диего, пирсы и склады в Санта-Монике. Небо покрылось густым черным дымом, потери, как военные, так и среди гражданского населения, были жестокими. По всему городу можно было услышать сирены скорой помощи, которые смешивались со звуками взрывов. Тем не менее ни Сан-Диего, ни Лос-Анджелес не были парализованы на длительное время. Завалы можно было разобрать, пожары потушить, а большую часть поврежденных объектов восстановить. Японцы так и не смогли приблизиться достаточно близко, чтобы использовать корабельную артиллерию. Согласно донесениям, над сушей и морем было сбито более двухсот японских самолетов, а за некоторыми самолетами, возвращавшимися на авианосцы, тянулся дымовой след. Атака на Оаху прошла еще хуже, а ее результаты были похожи: большинство, а может быть и все, разрушенные объекты могли быть в скором времени восстановлены или заменены новыми. Потери японской авиации оказались очень жестокими, гораздо тяжелее, чем по самым неблагоприятным прогнозам, и японцы не знали почему.

Силам, оборонявшим Панамский канал, в то утро тоже пришло потрудиться. Американские подводные лодки атаковали японский флот, а бомбардировщики дальнего радиуса действия вели его поиски, чтобы продолжить атаку.

Ямамото оставался в командном пункте на «Ямато» и получал сообщения. Потери были высоки, погиб «Хирю». Пораженный бомбами и торпедами, охваченный огнем, он не мог быть восстановлен. После того, как последние члены экипажа были эвакуированы с авианосца, он был уничтожен торпедами, выпущенными с японского эсминца. Кроме того были потоплены три эсминца, а о наличии повреждений сообщалось в донесениях с большинства кораблей. Сообщалось так же, что «Микума» взят на буксир и сможет присоединиться к оперативной группе. После того как обломки были разобраны, выяснилось, что повреждения на «Ямато» были легкими. Однако тот факт, что он был атакован, оказал деморализующее воздействие, и сражение пошло неудачно. Самым печальным последствием сражения явилась потеря столь большого числа самолетов и опытных экипажей. Авианосцы без самолетов представляли собой лишь удобную мишень, а оперативная группа без достаточной поддержки с воздуха была бесполезна. В донесениях разведки содержались намеки на то, что скоро могут подойти «Саратога» и «Уосп». Еще утром это было бы отличной новостью, но теперь, после потери более половины самолетов, преимущество было на стороне американцев. Шифрованные донесения об атаках на Оаху и в Панаме приводили в отчаяние: потери были гораздо больше предсказываемых, а урон, нанесенный противнику в Оаху, гораздо меньше того, на который надеялись. После потери «Дзуйхо» и «Мутсуки» в результате атаки подводных лодок Панамская ударная группа была отведена. Несколькими удачными выстрелами враг поразил сердце ударной группировки и оставил ее не у дел.

Ямамото планировал новые удары, возможно на севере, но уже знал, что тот результат, которого он пытался достичь в результате наступления, уже упущен. Нагумо отвел свои авианосцы на такое расстояние от зоны боевых действий, где они находились в безопасности от ударов самолетов наземного базирования, однако и сами не могли действовать. Воинственный дух американцев вырос, а не упал, надежды, что их можно вынудить к миру, рухнули. Ямамото решил принять ответственность за эти неудачи на себя и отвести обвинения от Императора. В конце концов, эта война превращалась в затяжную.

Тем временем пропала связь с полковником Ишики, после того, как он должен был атаковать американцев на Гуадалканале. В его последнем донесении говорилось, что он планирует нанести удар в бухте Аллигатор сразу после заката. Теперь было только молчание. Это беспокоило.

В конце декабря 1942 года авианосцы «Эссекс» и «Индепенденс» были спущены на воду и вышли в Атлантический океан. Им предстояло пройти подготовку по ускоренному графику, а новые экипажи самолетов проходили интенсивные тренировки. Всего за шесть недель оба авианосца были готовы к боевым действиям и пересекали Панамский канал, направляясь в Тихий океан. Японцы послали подводные лодки, которые должны были атаковать эти авианосцы после выхода из канала, однако мощное патрулирование позволило американцам, избежав столкновения, провести соединение авианосцев с силами Тихоокеанского флота. В течение короткого времени все новые и новые авианосцы продвигались на этот театр военных действий, баланс сил стал складываться в пользу американцев. Американцы удержали Гудалканал, и теперь вражеские силы на Соломоновых островах и в Новой Британии находились под растущим натиском американцев.

Рузвельт принял решение об увеличении сил, сражающихся против немцев. Несмотря на поражения последних семи месяцев, немцев можно было победить, и Америка должна была выполнять обещания. Американские конвои взяли под защиту суда, идущие на восток, и решительно занялись «волчьими стаями». Патрульные бомбардировщики увеличили дальность своих действий, взлетая с американского побережья, Карибских островов, Исландии, Ньюфаундленда и с новых эскортных авианосцев. Потери среди немецких подводных лодок стали расти. Высадка десанта в Северной Африке началась в феврале, и немцы, парализованные на Восточном фронте жуткими холодами, были вынуждены обратить внимание на появление новых сил в южном Средиземноморье. Группы американских офицеров проинформировали своих союзников о тактике и технологических новинках, использованных в боях в Калифорнии и на Гавайях, впервые раскрыв существование и эффективность радиовзрывателей.

Джек Нортроп со своими инженерами, а также инженерами Гленна Мартина, продолжили интенсивную работу над бомбардировщиком ХВ-35. Совершенно секретные инструкции из Вашингтона требовали предпринять все усилия, чтобы новый В-35 был готов к использованию не позднее конца 1944 — начала 1945 года. Это был единственный проект бомбардировщика дальнего радиуса действия, который мог быть тогда реализован, и на его создание были брошены все ресурсы. Конструкторская бригада была усилена инженерами, командированными правительством. Объединенная команда решила отказаться от соосных винтов в пользу более привычных, а весьма амбициозные и сложные турели с дистанционным управлением были заменены обычными башнями с ручным управлением. Новый гигантский бомбардировщик, размах крыльев которого, по первоначальным проектам, должен был превышать 172 фута, начинал принимать очертания. Нортроп понимал, что и в Лос-Аламосе что-то хотят делать с его самолетом, но не мог разузнать, что именно. Его попросили увеличить грузоподъемность с 16 000 до 26 000 фунтов, а радиус действия увеличить с 8150 до 10 500 морских миль. Размах крыльев был увеличен до 207 футов, были добавлены два дополнительных мотора. Нортроп, однако, был озадачен требованием увеличить грузоподъемность. Он знал, что часть этого увеличения пойдет на дополнительное топливо для беспосадочного перелета до Японии или Германии с континентальной территории США, а вот остальная часть пойдет на дополнительное вооружение. Какой тип бомбы весил так много?

При подведении окончательных итогов американские потери на Мидуэе оказались бы жестоким ударом по вооруженным силам и моральному духу страны. Но ясно, что основы американской мощи при этом не были бы подорваны. Проектирование и производство военной техники на Западном побережье на некоторое время было бы дезорганизовано, но имелось немало других ресурсов, чтобы быстро восполнить эти потери. Народ в Соединенных Штатах был готов перенести удары или даже вторжение, но никогда не согласился бы на перемирие с японцами. Из всех ошибок японского руководства при анализе американской реакции на потери при Мидуэе и другие поражения эта была наиболее грубой.

Это могло повлиять на события в Европе и Советском Союзе, но не решающим образом. Британия нашла бы силы для продолжения борьбы. Советский Союз удержал бы Москву и отвоевал бы Сталинград, даже если бы Германия задействовала дополнительные ресурсы. Советы в любом случае одержали бы победу, но это могло потребовать больше времени, и гораздо больше русских при этом бы погибло.

Если Ямамото реализовал планы по захвату Новой Гвинеи и Австралии, окончательный результат не изменился бы. Америка приготовилась бы к обороне, ускорила выпуск авианосцев и подготовку экипажей, приступила бы к наращиванию сил для контрнаступления. Спорный вопрос, но думается, что если бы японцы не концентрировались на американских целях, то яростная жажда реванша в Америке была бы более сдержанной, но не намного.

В конце концов все было бы потеряно. Войска Оси просто не имели достаточно людей и ресурсов, чтобы удерживать такую огромную территорию, которую они захватили. Им требовалось больше удачи и политической системы, которая бы приняла бы культуру завоеванных народов. Ни японцы, ни немцы такой системой не обладали. Вместо этого они казнили, запугивали, сжигали мирное население завоеванных народов, вызывая у них всеобщее и неизбежное желание сопротивляться всеми доступными средствами. Кроме того, Императорская армия и флот не обладали тыловыми службами для ведения продолжительной войны по всему океану. Япония никогда не обладала глубоким тылом для поддержания тотальной войны на задворках Америки.

Вторглась бы Америка на Гуадалканал, даже ценой потери трех авианосцев? Возможно. Как Макартур, так и Кинг понимали важность этих взлетных полос для Японии и знали, что их строительство необходимо остановить, чтобы защитить линии связи, соединяющие Америку с Австралией. Они также знали, что если американская авиация сможет действовать с Гуадалканала, она будет угрожать крупной японской базе в Рабауле. Как только американцы появятся на острове, японцы должны будут быстро отреагировать. В том и заключался стратегический замысел Макартура, что американское вторжение отвлечет внимание японцев от потенциально более опасных направлений.

Даже в случае крупного поражения в Мидуэе и отчаяния Америки война могла бы закончиться в середине 1945 года, но за ней последовало бы более трудное послевоенное восстановление. Поражения в начале войны и жестокое обращение с пленными со стороны японцев осложнили бы дальнейшие отношения и придали бы войне более отчаянный характер. Манхэттенский проект оставался бы высшим приоритетом, и, как только появился бы бомбардировщик, пригодный для доставки ядерного оружия, оно было бы применено без колебаний. Элегантные «Летающие крылья» Джека Нортропа, которые обладали заранее не планируемым, хотя и весьма желанным свойством быть невидимыми для радаров, были способны доставить ядерное оружие в самое сердце вражеской территории. Токио и, возможно, Берлин стали бы первыми из нескольких целей, как только новое оружие стало бы доступным.

Враг посеял ветер, пожав такую бурю, какой и не мог себе представить. Поражение при Мидуэе только бы увеличило ее силу и определило бы ее неизбежность.

События, представленные в этой главе, являлись следствием поражения, вызванного решением коммандера Маккласки повернуть по направлению к Мидуэю, а не к северо-западу, где он столкнулся бы с японскими авианосцами. В действительности он повернул по направлению к японцам, следуя лучшим традициям американского флота искать врага, а не безопасность. Он встретил вражеские авианосцы и атаковал их. В результате все четыре авианосца затонули. Битва при Мидуэе оказалась решающим поражением японского Императорского флота, в результате которого он окончательно утратил инициативу.