"Алексей Станиславович Елисеев. Жизнь - капля в море " - читать интересную книгу автора

дело и направили в приемное отделение. Там забрали одежду, велели вымыться в
душе, а потом дали госпитальную форму, и медсестра повела в палату. Большая
комната, как в обычной больнице, двенадцать кроватей, двенадцать тумбочек,
посередине один стол с графином воды. Мне показали мою кровать и сразу же
повели к терапевту, как потом я узнал, - начальнику отделения Евгению
Алексеевичу Федорову. Румяный, доброжелательный, но, по всему чувствуется,
жесткий человек. Очень внимательно осматривал, о многом расспрашивал,
записывал, никак не комментировал своих впечатлений. В конце сказал, что на
каждое последующее обследование меня будет приглашать медсестра. Добавил,
что здесь находятся в основном летчики, они, как правило, не любопытны, но,
на всякий случай, просил ни о цели обследования, ни о месте работы никому не
рассказывать. На вопросы врачей просил отвечать, что иду по теме №1.
Предупредил: все, кто помещен в нашу палату, обследуются по этой теме.
С этого началась моя госпитальная жизнь. Вернувшись в палату, увидел
несколько молодых людей, сидевших на кроватях. Они, очевидно, ждали
очередного вызова. Потом, совершенно неожиданно, появился Виталий
Севастьянов. Вот это да! Как он сюда попал? В то время Виталий работал на
нашем предприятии и тоже учился в аспирантуре. Только я был в
Физико-техническом институте, а он - в Авиационном. Я не стал у него ничего
спрашивать, чтобы не рассказывать о себе. Он тоже не задавал вопросов.
Вскоре пришла медсестра и назвала мою фамилию. Началось... В этот день
меня еще трижды вызывали в разные кабинеты. Каждый раз обследования были
продолжительными, и каждый раз их результаты для меня оставались тайной.
Вечером, когда программа дня была закончена, в палате стали собираться
"пациенты". Я заметил, что некоторые из них делают отметки на маленьких
листочках. Оказалось, что у всех есть список основных процедур. Их больше
сорока. Список составил кто-то из предыдущих смен. Как я потом узнал, через
эту палату уже прошло около четырехсот человек. Острые на язык "кандидаты в
кандидаты" называли ее палатой лордов. Опыт передавался, как эстафета. Я
тоже переписал себе этот перечень. Ребята рассказали, что обследование
проходит в два этапа: первый длится около месяца; второй - недели две.
Конечно, если все идет гладко; если выявляется дефект - выписывают сразу.
Здесь были известны не только названия процедур, существовали даже
рекомендации, как следует себя вести при различных обследованиях. Относились
к обследованиям все по-разному: одни сохраняли чувство юмора; другие были
чрезмерно сосредоточены. Медсестры проявляли явную симпатию к обследуемым и
стремились поддерживать у них приподнятое настроение.
В то время, по статистике, обследование успешно проходил один из
двадцати. И это при том, что шли на обследование в основном летчики - люди,
признанные годными для авиационных полетов. Слишком жесткими были
требования. "Сыпались" на всем, особенно много на двух испытаниях: проба
Кука (так называли ее кандидаты) и центрифуга. В первом случае тебя вращают
на специальном кресле минуту в одну сторону, потом после минутной паузы -
столько же в другую. И так пятнадцать раз. Твоя задача во время вращения
непрерывно наклоняться и выпрямляться. Задача врачей - выявить склонность к
укачиванию. Тест очень коварный. Я однажды видел, как на второй минуте
вращения внешне здоровый парень вдруг побледнел, а точнее, позеленел, и все
его лицо покрылось обильным потом. После того как пострадавшего увели, врач
объяснил мне, что, если бы немедленно не прекратили вращение, дело могло бы
закончиться совсем печально. И научиться переносить такие нагрузки