"Ольга Елисеева. Вельможная Москва (Из истории политической жизни России XVIII) " - читать интересную книгу автора

Григорьевичем на обсуждение в Государственном Совете. Она напряженно ждала
реакции высших сановников государства. Но присутствующие опасливо молчали.
Наконец, с места поднялся Никита Иванович Панин и, плотно прижавшись к
стене, потому что ноги плохо повиновались ему в этот момент, произнес
слова, которые потом передавались из уст в уста: "Императрица может
поступать, как ей угодно, но госпожа Орлова никогда не будет Российской
Императрицей". Екатерина II закрыла заседание.
Для Панина этот шаг был связан с немалым риском. Его имя только что
прошло по делу о двух заговорах. Следствие показало императрице, что в
кругу панинской партии обсуждался вопрос об ее отстранении и выборе
кандидатуры будущего регента: Н.И. Панин или И.И. Шувалов. Но одно дело
негласно вести интригу при дворе, и совсем другое - открыто возражать
государыне в Совете. На алой шелковой обивке стены, к которой прижался
затылком Никита Иванович, остался след от его напудренного парика. В
следующие несколько дней придворные чины перед докладом императрице
приходили "для храбрости" прикоснуться головой к этому следу.
В ответ Орловы предприняли новый шаг, весьма опасный для Екатерины
II. Бестужев знал, что у его бывшего покровителя Разумовского в доме
хранятся документы, подтверждающие факт венчания с Елизаветой Петровной. По
совету бывшего канцлера, Григорий Григорьевич испросил у императрицы проект
указа об официальном признании Разумовского супругом покойной государыни и
возведении его в достоинство императорского высочества. Таким образом
создавался официальный прецедент для брака.
Екатерина II прямо не отказала фавориту, проект был составлен, но с
ним к Алексею Григорьевичу императрица послала ярого противника самой идеи
брака с Орловым канцлера Михаила Илларионовича Воронцова. История свидания
канцлера и Разумовского была записана в 1843 г. министром народного
просвещения графом С.С. Уваровым со слов своего тестя Алексея Кирилловича
Разумовского -- племянника тайного супруга Елизаветы, и опубликована в 1863
г. в Чтениях Общества Истории и Древностей. Важные источниковедческие
комментарии на этот рассказ дал исследователь истории семейства Разумовских
В.В. Васильчиков.
Итак, Воронцов отправился в 1763 г. в дом Разумовского на Покровке
близ церкви Воскресенья в Барашах и застал Алексея Григорьевича, сидящим в
креслах у камина с новым киевским изданием Священного Писания в руках.
Показав графу проект указа, Воронцов попросил бумаги, подтверждающие факт
венчания, для того чтобы императрица могла подписать документ. Несколько
минут Алексей Григориевич молчал. Какие чувства боролись в этот момент в
его душе? При жизни своей августейшей покровительницы, он дорого бы дал за
такой указ, тогда на русском престоле оказались бы его потомки, а не
голштинские принцы и принцессы. Теперь же ему, одинокому старику,
доживающему в тишине свою жизнь, было все равно.
Граф подошел к комоду, достал ларец черного дерева, инкрустированный
серебром и перламутром, долго рылся, отыскивая ключ, наконец открыл крышку,
чем-то щелкнул, проверяя потайной ящик, и извлек оттуда сверток розового
атласа. В свертке оказались пожелтевшие листы. Алексей Григорьевич, не
давая их в руки Воронцову, медленно читал. Затем поцеловав их, граф
повернулся к образам, перекрестился и, возвратясь к камину, положил бумаги
в огонь. "Я не был ничем более как верным рабом ее величества,.. --
произнес он, с трудом опускаясь в кресло, - Никогда не забывал я из какой