"Ольга Елисеева. Дерианур - море света " - читать интересную книгу автора

просто умный, он жизни во как хлебнул с малолетства, не то что мы, дураки,
за ним, как за каменной стеной. Потому и знал. Ну да ладно. - Орлов
поднялся. - Хватит о плохом. Пошли. Потешь мне душу. Ну и рожи у них сейчас
будут! Ну и рожи!
Потемкин поплелся за другом. Он вовсе не разделял жестокого юмора
Гришана, но перечить сейчас Орлу было все равно что совершать святотатство.
Живой! Вернулся с того света!
-- Я там потом долго на поле лежал, -- вдруг сказал Орлов. -- Думал,
что все, преставился. Была минута, -- он понизил голос, -- вдруг увидел и
себя, и поле, и людей на нем точно со стороны... Потом прошло.
В гостиной орловской квартиры тлели свечи, расставленные на столе, на
подоконниках и на шкафу. Мужики уже грузно навалились на доски столешницы и
угрюмо гудели: "Ой, ты степь широкая, степь раздольная...", -- временами
всхлипывая в кулак и прихлебывая из рюмок разлитый по ним огуречный рассол.
Когда песня оборвалась на самой протяжной ноте, повисла короткая пауза.
Никто еще не успел сказать ни слова или даже просто хрипло вздохнуть.
В этот момент дверь распахнулась с натужным по сырой погоде скрипом,
и под звуки сильного, хорошо поставленного голоса Потемкина: "Вечный покой
подай ему, Господи! И сотвори ему вечную память!" -- В полутемную комнату,
озаренную слабыми язычками пламени, вступил Григорий.
Эффект был силен.
Многие повскакали с мест. Другие взялись за палаши на поясах, третьи
творили крестные знамения. Федор вцепился в сероватую, залитую вином
скатерть и непроизвольно рванул ее на себя. Алехан шустро обернулся к
серванту и схватил с его пыльной крышки свои форменные пистолеты. Впрочем,
не заряженные.
Паче чаяния, один Иван сохранял полное спокойствие. При виде Гришана
он только крякнул, с минуту помолчал, а затем грузно поднялся из-за стола.
-- Ну здорово, братка! - Они обнялись. - Живой! Как есть живой!
Поцелуи и удары по плечам посыпались со всех сторон.
На потрясенного Болотова жалко было смотреть.
-- Скажи-ка, -- молвил Старинушка, садясь и чуть заметно потерев
рукой сердце, -- это ведь твоя пакостная шутка была заслать к нам вперед
себя лазутчика. -- Он показал пальцем на бледного капитана. -- Чтоб потом
явиться, как в театре?
-- Нет, что ты, Ваньша, нет, -- замотал головой Григорий. - Нечаянно
вышло. Я здесь на лестнице от Потемкина узнал, что вы меня пропивать
вздумали!
-- Ври, ври, -- оборвал его Старинушка и яростно поглядел на
Грица. -- А ты, подпевала церковный, и не грех тебе Гришке помогать?
-- Оставь его, -- Гришан хлопнул друга по спине. -- Не видишь, он
совсем пьяный. - Орлов проводил Потемкина в угол на диван, а сам отправился
к столу.
-- Федь, а Федь, чего харчи-то на пол покидал? - Весело осведомился
он. - С возвращением меня, братцы! Отпраздновать бы надо.

После возвращения Гришана из армии, его роман с великой княгиней
разрастался, как гангрена, пожирая уже не одну душу. Со свойственным Орлову
упрямством он провозгласил свою возлюбленную лучшей на свете и убедил в
этом всех своих приятелей.