"Ольга Елисеева. Дерианур - море света " - читать интересную книгу автора

знакома, и Григорий последовал за ними в надежде, что они выведут его к
искомому "Тычку", чье название говорило само за себя.
Двор, в котором очутился Потемкин, был квадратным, темным, с одним
единственным выходом. В его таинственной глубине поминутно хлопала
открывавшаяся дверь под скрипучей ржавой вывеской. Из-за нее доносился
глухой шум, голоса, хохот и бабий визг. "Надо же какой странный двор, --
подумал Гриц, -- на тупик похоже. То ли дело наши московские проходные,
продувные, ищи свищи тебя в таком дворе! А здесь и захочешь, никуда не
убежишь".
Тем временем из трактира, пошатываясь, вышел рослый человек и затянул
пьяным, но красивым голосом довольно странную песню:
Как во городе, в огороде
В огороде при народе
У козла рога,
Их коза наставила...
Не успел Гриц сообразить, что собственно у любого козла рога и без
помощи козы сами собой свободно произрастают на лбу, как шедшая впереди
троица поравнялась с горланящим гулякой и без всяких разговоров накинулась
на него. Человек, видимо, не ожидавший нападения, беспомощно взмахнул
руками и грянулся оземь. Но на этом обидчики не успокоились. Двое подняли
его за плечи, а третий еще пару раз коротко врезал под дых. Это уже слишком
походило на избиение, тем более что троица в желтых мундирах вовсе не
собиралась прекращать драку. Человек был один, шел себе никого не трогал, а
следовательно, по мнению рассудительного Грица, нападать на него не было
никаких причин.
-- Сволочи! -- Заорал несчастный. -- Суки голштинские! -- он из
последних сил вырвался и с размаху завалил одного нападавшего. Двое других
стали выкручивать ему руки, что-то крича по-немецки, но рассвирепевшая не
на шутку жертва снова вырвалась и принялась дубасить своих обидчиков.
Немецкие слова решили последние сомнения Потемкина, который вдруг
подумал, что и его несколько дней назад вот так же избивали, только без
крови и шума, и не нашлось никого, кто бы помог ему. Он отставил свой
сундучок и ввязался в свару. Кулаки замелькали чаще и дружнее.
Григорий получил в ухо и пару раз по ребрам, но голштинцы дрогнули.
Сам он сильно зашиб правого нападавшего, и тот уже второй раз пытался, но
не мог встать. Агрессивная жертва тем временем уложила еще одного немца и,
оседлав его, макала лицом в осеннюю жижу. Третий предпочел сам
ретироваться. Потемкин и его безвестный соратник оставили за собой поле
брани.
-- Ты меня откуда знаешь? -- Оглядывая Грица, спросил грязный с ног
до головы гуляка.
-- Совсем не знаю, - едва переводя дух, ответил молодой человек.
-- Так чего ж ты ввязался? -- Удивился его новый знакомый.
-- А так, - шальная удаль блеснула в глазах Потемкина.
-- Ты кто?
-- А ты? -- Гриц совершенно не собирался признавать ничьего
превосходства.
-- Орловы мы, - самодовольно хмыкнул гуляка, вытирая пальцами кровь с
нижней губы. - Слыхал?
-- Нет.