"Ольга Елисеева. Дерианур - море света " - читать интересную книгу автора

ладонь путалась в темных, растрепанных волосах Като. -
Баю, баюшки,
баю,
Колотушек
надаю!
Колотушек ровно
пять,
Будешь ночью
крепко спать!
Великая княгиня успокоилась. Она стала дышать ровнее, и на ее
измятом, разом подурневшем лице застыла стоячая, как болото, тоска.
-- Ведь мне не много надо, Парас, - мягко сказала она. - Я только
прошу оставить меня в покое. Для чего же? - Слезы снова навернулись ей на
глаза, и Прасковья Александровна опять крепко сжала пылающую ладонь своей
подруги. - Он выкинул это второй раз...
-- Второй раз? - Не поняла графиня. - Но каким образом?
Като грустно кивнула.
-- Смешно, правда?
Брюс отрицательно помотала головой.
-- Вчера ночью, я уже помолилась и легла. Все тихо, только часы:
"тук-тук, тук-тук". Слава Богу, думаю, нет его. Вдруг голоса, развязные
такие, за стенкой. Топот. Дверь пинком отворили, свет в глаза, и вся
компания эта - голштинцы, Лизка. Обступили. Таращатся. Пьяные. Великий
князь подошел, одеяло отдернул, стащил с кровати. Я в одной рубашке
сквозной. Холодно. Из-под полу дует. Голова горит. Ноги ледяные. Все
мутится, плывет... Он говорит: "Мадам, нам без вас скучно". Его друзья
гогочут, а он с серьезным видом: "Я пришел с вами помириться. Будем добрыми
приятелями. Берите своего любовника и идемте с нами веселиться!"
Расступились: за ними Стась. Бледный. Молчит. Великий князь говорит: "Мы
его встретили в парке и притащили сюда. Он ведь к вам шел, правда? Так чего
прятаться?" Схватил меня за руку, толкнул к Понятовскому. А он... - голос
Екатерины сорвался на самой высокой ноте и перешел в хрип, -- промолчал.
-- Подонок, - резко сказала Брюс.
-- Что он мог сделать? - Слабо возразила великая княгиня, но
Прасковья Александровна заметила какой обидой зажглись ее красные, уже
начавшие высыхать глаза.
-- Если ты его после этого не бросишь, можешь не рассчитывать даже на
мое уважение. - в глазах графини засверкали колкие льдинки.
Като пожала плечами.
-- У меня никого нет, кроме него, - она смущенно разгладила ладонями
платье на коленях. -- Он жалеет меня.
Ноздри Брюс гневно раздулись, но она не успела ничего сказать, потому
что великая княгиня остановила ее жестом.
-- Мне 30 лет, Парас. Кому я нужна?
-- Мне тоже! - Черные дуги бровей графини взлетели вверх. - Ты,
кажется, ставишь на себе крест? Я этого делать не собираюсь! - Она
откинулась на спинку дивана.
-- Не сравнивай. - Екатерина вытерла ладонью распухший, бесформенный
нос. - Где мой платок?
-- Да на, на, возьми. - Прасковья Александровна сунула ей в руку свой