"Ольга Елисеева. Дерианур - море света " - читать интересную книгу автора

знаменитого на весь Петербург заведения Дрезденши было, и правда,
великолепно. Его содержала предприимчивая немка, вывезшая со своей родины
целую стайку прелестниц и значительно пополнившая штат уже в России. Ее
прыткие дрезденские кокотки, едва попав в столицу, мигом обзавелись более
прибыльными делами: кто открыл шляпный магазин или модную лавку на Невском,
кто учил юных девиц из ничего не подозревавших дворянских семейств "хорошим
манерам", а заодно оказывал интимные услуги почтенным отцам своих
воспитанниц, кто сумел найти себе постоянных богатых покровителей. Однако
штат Дрезденши от этого ничуть не пострадал. Дела заведения процветали.
Людвига Карловна, как называли хозяйку дома в России, немедленно
поднялась навстречу новым гостям с приветливой улыбкой на лице. Это была
полная цветущая дама средних лет, которая уже вышла из возраста метрессы,
но зато могла держаться с каждым посетителем как старый, все понимающий
друг.
Прасковья Александровна сказала ей несколько слов по-немецки. Так
тихо, что оглядывавшаяся по сторонам Като их даже не расслышала. Хозяйка
почтительно закивала и широким, не лишенным изящества жестом пригласила
подруг проследовать в глубь анфилады комнат. Великой княгине показалось,
что Дрезденша смотрит на нее чуть насмешливо. И правда: вуаль, под ней
маска, широкий плащ, не позволяющий судить о фигуре, капюшон, полностью
скрывающий волосы... Пожалуй, в этом пестром, сияющем зале с его изысканно
раздетыми обитательницами, среди голых плеч и полу прикрытых кружевными
платками бюстов, Като, так желавшая остаться незамеченной, в своем черном
платье привлекала наибольшее внимание.
Великая княгиня на мгновение смешалась, но взяла себя в руки. "Я
приехала по делу, -- сказала она себе, -- и не уйду, пока дело не будет
сделано. Что же Прасковья?"
Брюс уверенно шествовала рядом с ней, она чуть склонила голову вперед
и нахально улыбалась всем встречным. Судя по тому, что графиню многие
приветствовали вполне дружелюбными возгласами, ее узнавали даже в маске.
-- Парас! Что за чучело ты с собой привезла?
-- Какая-нибудь добродетельная вдовушка, изнывающая от скуки? Боится
нарушить траур по дураку-мужу?
Все эти замечания относились к великой княгине. Като почувствовала,
как под жарким, плотно облегавшим лицо бархатом ее кожа пылает от стыда.
-- Давайте сдернем с нее маску! И посмотрим, кто это такая! Клянусь,
я ее знаю!
Цесаревна замерла от испуга. В комнате находились не только дамы, но
и кавалеры. Они сидели на широких диванах с гнутыми спинками, обнимая своих
пассий, пили венгерское и дразнили проходящих. Вокруг слышался смех и
обидные реплики по адресу закутанной в черное фигуры.
Два молодых, уже изрядно набравшихся типа оказались по бокам от вновь
прибывших дам. Как видно, с довольно серьезными намерениями.
-- Брысь! - не разжимая зубов, цыкнула на них Прасковья. - Не по
вашим кошелькам товар!
Однако на кавалеров ее слова не произвели никакого впечатления. Брюс
поздно поняла, что совершила ошибку: перед ней были не просто подвыпившие
богатые лавочники или парикмахеры, часто торчавшие в заведении Дрезденши. В
этой комнате спутницы столкнулись с преображенцами, о чем свидетельствовали
разбросанные на стульях форменные кафтаны, снятые тяжелые перевязи со