"Ольга Елисеева. Дерианур - море света " - читать интересную книгу автора

казалось, что во всем его теле нет ни одного живого места: все ныло,
саднило, болело и отламывалось. Но хуже всего дело обстояло с лицом. Орлов
вдруг осознал, что вообще не ощущает правой щеки, только одну сплошную
раскаленную сковородку на ее месте. С трудом подтянув руку, Алехан все же
сумел дотронуться до своей скулы. Каков же был его ужас, когда кончики
пальцев, не встретив на своем пути никакого препятствия, погрузились в рану
и коснулись... зубов.
Алексей вновь потерял сознание, но лишь на секунду. Ужас предал ему
сил. Орлову вдруг показалось, что, если он, позволит себе остаться на
месте, бросит бороться за существование и снова потеряет сознание, то
непременно умрет. Даже не успеет передать братьям, кого надо винить в его
гибели.
С огромным трудом Алехан встал и, пошатываясь, побрел с места своего
позорного поражения. Куда именно, он не понимал, просто чувствовал, что
переставляет ноги. Уже светало. На траву ложилась роса. Орлов двигался по
мокрой дорожке мимо цветника. Сделав над собой неимоверное усилие и
вцепившись в каменные перильца горбатого мостика, Алексей перебрался через
канавку. На другом берегу его ожидал лабиринт шпалерно постриженных кустов
акации. Такие лабиринты, разбитые в Петергофе в подражание Версалю, днем
приводили в восторг придворных дам, игравших здесь в прятки и назначавших
кавалерам свидания за бойницами сплошной зелени. Но сейчас, в
рассеивающейся предутренней тьме лабиринт выглядел мрачновато.
Не разбирая дороги, Алехан прошел еще шагов двадцать и без сил рухнул
на землю. Он снова ненадолго лишился чувств, а когда опять открыл глаза, то
с ужасом осознал, что дальше идти не может.
Невдалеке послышались голоса. Люди шли сюда, они могли бы ему помочь,
если бы... это были не те самые голштинцы. Кровь гулко застучала в ушах
раненого. Алексею показалось, что Шванвич с товарищами ищут его, чтобы
добить. Близость Монбижона, казалось, подтверждала эту мысль. Орлов
ползком, хватаясь руками за коротенькие ветки кустов, спрятался в глухой
тени возле одной из зеленых шпалер. Его колено больно ударилось обо что-то
жесткое и холодное. Он успел понять, что это литая чугунная скамейка, за
выгнутой спинкой которой раненый и вжался в землю.
На этот раз Алексей не терял сознания, просто валялся в каких-то не
прополотых лопухах садовой гортензии, которыми обычно украшали узкие
полоски клумб под кустами, так чтоб вместе они создавали впечатление алой
каймы на зеленом ковре. Голоса приблизились, и Орлов благословил Бога,
поняв, что один из них женский.
Прогуливающаяся ночью парочка, не спеша двигалась по лабиринту и,
заметив скамейку, естественно не могла не угнездиться на ней. Дама
опустилась, шурша целым ворохом шелка. Кавалер примостился с краю, слегка
придерживая шпагу и преклонив одно колено к земле. В предрассветном тумане
они не заметили Алексея, лежавшего в какой-то сажени от них, и вели
оживленный разговор. Орлов осознавал, что попал в дурацкое положение. Пара
ссорилась и явно была не расположена обрести нежданного свидетеля. Кроме
того, оба поминутно оглядывались по сторонам, что свидетельствовало об их
страхе. Куртуазное свидание очевидно пугало даму. Она на что-то негодовала.
Кавалер защищался и на чем-то настаивал.
Алехан постарался придержать хриплое дыхание и прислушался.
-- Вызвав меня сюда, вы непростительно рискуете. И не только собой, -