"Анатолий Елизаров. Контрразведка ФСБ против ведущих разведок мира " - читать интересную книгу автора

провели к выходу из музея.
В переданном шведу пластиковом пакете находился сувенир - русская
матрешка, а в ней - катушка любительской фотопленки. В бумажном конверте,
который получил россиянин, лежали 2000 долларов США в сотенных купюрах.
После проявки фотопленки в протоколе было зафиксировано, что на ней
запечатлены 23 документа с грифами "секретно" и "совершенно секретно".
Швед полностью отрицал свою вину, ссылаясь на то, что всего лишь
выполнял просьбу своего знакомого передать что-то в Петербурге его русскому
другу и получить от того посылку для шведского приятеля. На все вопросы
следователя отвечал исчерпывающе коротко:
- Я ничего не знаю.
На Литейный был приглашен консул Швеции в Санкт-Петербурге г-н Шернлеф.
Просмотрев видеопленку, запечатлевшую действия его соотечественника и
ознакомившись с уликами, шведский консул смог только принести
контрразведчикам официальные извинения и попросить о снисхождении к
человеку, попавшему в такой переплет.
- К сожалению, мы, шведы, наивный народ, друг к другу относимся
по-отечески и всегда стремимся выполнять просьбу друзей, не подозревая о
возможных последствиях, - сказал г-н Шернлеф.
Учитывая давние и добрососедские отношения Швеции и России, дело решили
не придавать оглас-


49

ке. Санкции в отношении Ханса Нордстрема были ограничены его высылкой из
России.
Однако сведения о провале связника МУСТа все-таки просочились в
шведскую и российскую печать. Официальные лица Швеции поначалу хранили
молчание, но потом были вынуждены как-то прокомментировать опубликованные
факты. Председатель комитета парламента по контролю за деятельностью
разведки Рольф Дальберг признал, что спецслужбы действительно направляли
своего связника в Санкт-Петербург. Тем самым он косвенно подтвердил
причастность Нордстрема к военной разведке.
По сообщениям стокгольмской прессы, Ханс Петер Нордстрем имеет
непосредственное отношение к разработке современного шведского истребителя
"Грипен", владеет русским языком на бытовом уровне. Журналисты, узнав о
провале шведского разведчика в России, пытались взять у него интервью. Но
найти его оказалось делом не из легких. Шведские журналисты сумели отыскать
соотечественника только за границей - под Лондоном, в Фарнборо, на
проходящем там международном авиасалоне. На этот раз Нордстрема очень
интересовал российский Су-37. По-видимому, такая активность шведа не
понравилась на Лубянке и в московской прессе появилось несколько статей о
его неудавшемся вояже в Санкт-Петербург. Вероятно, тем самым ФСБ хотело
тактично предупредить г-на Нордстрема и его руководителей о нежелательности
столь пристального внимания к оборонным секретам.


50